Глубже и глубже…
Пока не достигнешь самих истоков своего существа…
Это совсем рядом — нужно лишь сделать шаг,
и ты — будда.
Какой прекрасный вечер!
танец дождя делает безмолвие лишь более полным,
твое самадхи — более глубоким.
Эти облака-будды
приплыли издалека,
так пусть же они остаются в небе.
Глубже и глубже —
нет причин для страха.
Это пространство — твое, и этот свет — твой.
Он говорит тебе, что ты станешь буддой,
он говорит, что ты не твое тело, ты не твой ум,
ты — просто свидетель.
Расслабься. Наблюдай.
Ты просто наблюдатель.
Наблюдение — это еще одно имя будды.
Наблюдение делает тебя пустым зеркалом,
зеркалом, отражающим все, не судящим ни о чем.
Собирай опыт, собирай аромат —
ведь близится время, когда тебя позовут назад.
Испробуй нектар,
вечный поток твоей жизни.
Пусть он проникнет в каждую твою жилочку,
ведь таким должен стать твой образ жизни.
Живой или мертвый, ты должен оставаться буддой.
Ниведано…
Возвращайся, но возвращайся как Будда,
помнящий самадхи,
наполненный нектаром.
Посиди несколько минут,
вспоминая свой опыт,
вспоминая, где ты был,
кем ты был.
С каждым днем это должно становиться все глубже и глубже.
— Хорошо, Маниша?
— Да, любимый Мастер.
— Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
— Да, любимый Мастер.
Спелая слива
Наш любимый Мастер…
Однажды, направляясь домой из Цзянси, Ма-цзы решил посетить своего старого учителя Нангаку. После того как Ма-цзы возжег благовония и поклонился Нангаку, тот прочел ему следующий стих:
«Мой совет тебе — не возвращайся домой.
Если же ты отправишься,
Дао останется недвижимым.
Старуха,
живущая по соседству,
заговорит с тобой, назвав тебя по имени,
которое ты носил в детстве».
Ма-цзы, выслушав с почтением слова своего учителя, поклялся себе никогда не возвращаться домой, как часто бы он ни перерождался. Оставаясь в Цзянси, он собрал учеников из всех уголков Китая.
Однажды монах по имени Та-мэй посетил занятия, которые проводил Ма-цзы. Та-мэй спросил учителя:
— Что есть будда?
— Это ум, находящийся в «здесь и сейчас», — ответил Ма-цзы.
Услышав это, Та-мэй обрел просветление. Он отправился в горы и в течение многих лет почти не замечал, как движется время, — лишь видел, что склоны становятся то зелеными, то желтыми. Как-то Ма-цзы послал в горы монаха, чтобы тот испытал Та-мэя. Монах спросил:
— Помнишь, когда ты впервые увидел Ма-цзы, какие его слова помогли тебе обрести просветление?
— Когда Ма-цзы сказал мне: «Ум, находящийся в «здесь и сейчас» и есть будда», — ответил Та-мэй.
— А сейчас он говорит совсем по-иному, — продолжал монах.
— И как же? — спросил в свою очередь Та-мэй.
— Сейчас Ма-цзы говорит, что тот самый ум, который является буддой, не является ни умом, ни буддой, — ответил монах.
— Ах этот старый хитрец! — воскликнул Та-мэй. — И когда он в конце концов прекратит сбивать с толку людей? Пускай же ему остается его «ни ум, ни будда», мне же по душе старое высказывание: «Ум, находящийся в «здесь и сейчас», и есть будда».
Когда Ма-цзы услышал об этом диалоге, он сказал: «Слива созрела».
Маниша, очень важно помнить о том, что мастер дзэн не философ. Он не рационален. По существу, он глубоко иррационален и абсурден, но в абсурдности и противоречивости своих высказываний ему каким-то образом удается донести до тебя ясную мысль. Сегодня он может говорить одно, завтра — что-то совершенно другое. Если попытаешься применить логику, может показаться, что тебя хотят запутать. Но одну и ту же вещь можно сказать по-разному. А мысль может быть донесена и сквозь противоречия.