Особенно Эрис. Она помогала переносить это бремя потери. Говорила ей слова не утешения, а силы, что помогали долийке встать на ноги. Она и до сих пор отвлекает её от мыслей подобного рода, загружая долийку разной работой: делать стрелы, собирать растения, больше совершенствоваться. Несмотря на то, что является Первой и её время, силы полностью отдаются учению, она всё же находит время, чтобы повидаться с долийкой, побеседовать, поднять дух… Увидеть хоть малый намёк на улыбку на её искусанных губах…
Ноги долийки отрываются от земли. Она бежит от лишних слов своего учителя. Он не пытается догнать её. Знает, что ей нужно время. Нужно освободиться от переизбытка бушующих чувств внутри.
Успокойся…
Мышцы уже покалывает от долгого бега
Это просто слова.
Но мысль того, что простые слова вывели её из себя, раздражает ещё больше.
— Да успокойся же ты! Хватит!! — Она останавливается и бьёт могучее дерево кулаком, что есть сил.
Она падает на колени, прислонившись макушкой головы к стволу дерева, сжимает зубы до боли, но слёзы против воли начинают катиться вниз.
Так она нашла это дерево - место её утешения и уединения.
***
Четвёрка Мечей.
Ты ощущаешь запах крови,
Что поведёт твой оголтелый рой.
Прошло уже несколько недель. Многотысячная армия Инквизиции на подходе к крепости. Уже стемнело. Надо торопиться, но ноги погружаются в остывающий песок всё глубже. Воинам в тяжёлой броне становится всё тяжелее идти дальше, но останавливаться уже слишком опасно, а уже меньше, чем через час, начнётся битва.
Всё лучше слышны какие-то крики и звон колоколов со стороны крепости. Они уже готовятся отбивать атаку.
Каллен чуть смеётся и с задором поднимает боевой дух смелых жён и мужей:
— Мы превосходим их числом! Буря грядёт на них и страх вырывается наружу, заставляя скакать по крепости в поисках защиты! Так прольём же кровь тех, кто посмел перейти дорогу Инквизиции!
Солдаты воспрянули духом, подняв головы выше. Усталость ушла, будто её и не было вовсе.
***
Девятка Мечей.
Ты помнишь: страх дурманит разум и превращает в загнанного зверя, что уповает на спасенье.
Звон мечей, крики, брызги крови, заливающие броню.
Иногда получается уговорить некоторых Серых Стражей сложить оружие и укрыться от беды на время, пока идёт осада. Но многие пропускают эти слова, словно сито пропускает через себя воду, и продолжают бороться до конца, напуганные Зовом в их головах.
Стена крепости почти полностью расчищена в тех местах, где было большое скопление Стражей и демонов. Осталось последнее… Несколько Стражей, демон гордыни и пара стражей-лучников. Бывало и хуже.
Мирея уже слышит, как скрипит её тетива с каждым последующим натягиванием на неё стрелы. Она осыпает стрелами старшего Стража, надвигающегося на неё. Он слишком близко, чтобы оставаться стоять на месте. Долийка ловко выхватывает несколько стрел, готовясь отпрыгнуть, обрушив на Стража град стрел, но тетива обрывается, оставляя за собой продолговатый след на щеке изумлённой эльфийки. Алая кровь теперь стекает по щеке. Долийка отходит назад, запинается о камни и чуть ли не падает, выпуская лук из рук. Другого оружия при ней нет. Она побежала искать другое оружие, но голова её устремляется вверх: демон гордыни держит над собой огромный булыжник, готовясь уже раздавить им беззащитную эльфийку.
Всё бы было по-другому, но слишком много схожести с теми днями. Те же чувства, та же ситуация…
Удар…
***
Она отвернулась лишь на несколько секунд, очарованная одиноким цветком, растущим из земли. Она помнит его. Помнит запах, что очаровал её ещё в детстве, когда отец принёс его. Эльфийка неспешно подходит к нему, присаживаясь рядом. Касается его нежных лепестков и даже с такого расстояния чует запах.
Дикая, очаровательная… Королевская лилия.
Долийка не срывает его. Встаёт с места и оглядывается: охотники ушли. Она не знает, куда ей идти, но позади уже слышно тяжёлое дыхание зверя. Медведь… От которого она скрывается ещё несколько дней, будучи совсем безоружной.
***
Король Мечей.
Но дух силён,
И не подастся больше этому смятению!
— Мирея!! — Парень бросается на неё, отлетая в сторону, — Ты что, мать твою, делаешь!? Что ты стояла на месте, как статуя!? — Горнан злобно смотрит в глаз эльфийке и тормошит её за плечи.
Она приходит в себя только заслышав удар булыжника о стену крепости.
Горнан достал два клинка из-за спины и отдал их в руки эльфийки.
— Если ты хочешь выжить, не умерев глупой смертью в осаде, которую сама и заварила, то ты сможешь хоть как-то убивать врагов этим оружием, — он хлопнул её по плечу и поднял на ноги, — осталось найти Эримонда. Вы должны успеть прервать ритуал.
Долийка молча кивнула, привыкая держать новое оружие в руках. Клинки разные по весу. Это немного сбивает. Горнан побежал дальше по стене оказывать поддержку другим воинам Инквизиции.
Ей не впервой убивать людей, нет. Она и раньше множество раз наблюдала за тем, как уже бездыханные тела падали на землю со стрелой, торчащей из головы.
Но… То были луки, а не клинки.
Каждый занят своим противником. Когда их было много, Мирея не особо много уделяла внимание тому, как именно погибают эти люди. Она пыталась отточить технику. Но вот последний Страж… Он обронил свой меч и посмотрел в глаза эльфийки с большим страхом, унынием. Она не обратила на это внимания и лезвие глубоко вошло в сердце зрелого мужчины. Он выгнулся в судороге, изо рта обильно потекла ярко-алая кровь. Тело в последний раз содрогнулось и безжизненно обмякло, при этом сохранив выражение лица. Только глаза теперь смотрели в никуда…
Долийка рывком вынула клинок, вытерев его о свою броню, но сильно ли это отчистило его от крови? Она только размазалась на клинке, не найдя места, куда впитаться в уже полностью окровавленную броню.
Так мало времени. Так много мертвецов. И столько… крови, от запаха которой уже начинает воротить.
***
«Победа в войне. Бдительность в мире…» — Последние слова, сказанные Кларель де Шансон.
— Жертвенность в смерти… Да…
Эльфийка парит над землёй, после, еле касается её пальцем, тут же падает.
Как они попали в саму Тень… Солас сказал, якобы Мирея смогла открыть разрыв во время падения с разрушающегося моста. Тем самым они ещё живы и находятся в тени. Физически… Эльф несомненно рад этому, но вот Быку от этого как-то не по себе, и долийка понимает его, ведь она в Тени второй раз.
Когда Хоук спрашивает Мирею о прибывании в Тени впервые, эльфийка невольно огрызается на неё. Возможно от усталости. А может просто думает, что плохих воспоминаний на сегодня ей хватило сполна.
Оставаться в этом месте совсем не хочется. Она вспоминает тварей, что бежали за ней и тяжело выдыхает. А Солас, тем временем, восхищённым взглядом рассматривает округу.
Было решено идти до огромного разрыва. Путь неблизкий… И нелёгкий.
***
«Конечно, как же не без дерьма в таком месте…» — проносится в голове у долийки после разговора с Верховной жрицей, когда та сказала, что они в обиталище демона Ужаса.
И пока все соратники обсуждают то, что видели Верховную или её дух, Мирея рассуждала о том, как им выбраться из этой дыры, при этом выжить. И собрать воспоминания о Конклаве воедино.
Из них следует, что это Серые Стражи удерживали жрицу, взывавшую на помощь. Тогда и вбежала долийка, не понимающая, что вообще происходит и почему Серые Стражи, поклявшиеся ей в верности, теперь сдерживают её с непринуждёнными лицами, спокойно наблюдая за тем, как какое-то огромное существо, отдалённо напоминающее человека, убивает её.
Сфера выпала из его руки и покатилась в сторону эльфийки. Она, думая, что это что-то ценное, схватила её рукой и почувствовала жгучую боль. Так появилась метка на её руке. Мирея догадывалась, что это не может быть благословением Андрасте, хотя и отвечала людям, что, возможно, так оно и есть.