Такой же конфликт мы встречаем и в сказании «Когутэй», записанном в 1914 г. от кайчи М.Юткакахова[88], сюжет которого во всем главном схож с сюжетам «Малчи-Мергена». Борьба против ханов-угнетателей является темой сказаний «Темир-Санаа» и «Келер-Куш»[89], спетых кайчи Шонкором Шунековым (ум. в 1912 г.) и записанных впоследствии П.В.Кучияком по памяти.
Таким образом, в алтайском эпосе вполне определенно существует тема борьбы героя против ханов-угнетателей. Она отражает начавшееся классовое размежевание в алтайском обществе, недовольство трудящихся баями-угнетателями, их борьбу с ними. Сейчас трудно сказать, когда могла возникнуть такая тема в алтайском эпосе. Во всяком случае, описание борьбы против хана-угнетателя в дореволюционных записях, наличие традиционных сюжетов о ханских набегах, придание Эрлику черт кровожадного хана, прочное, ставшее привычным «вмонтирование» мотивов социальной борьбы в традиционные сюжеты говорят об устойчивости этой темы в алтайском героическом эпосе, которая возникла и закрепилась в нем задолго до революции.
У алтайцев есть сказания, где главным героем выступает женщина, например «Алтын-Тууди»[90]. По теме, сюжету и характеру образов это сказание не особенно отличается от сказаний, главным героем которых является богатырь-мужчина. Но наличие сказаний, в центре которых женщина-богатырка, свидетельствует об активной роли женских образов в эпосе данного народа. И действительно, в алтайском героическом эпосе женские образы всегда занимают большое место. Мать, жена, сестра выступают советчицами героя, часто более прозорливыми и умным, чем он сам. То же самое мы видим и в стане врагов героя. Большое место отводится женщине и в сонме верхних и нижних божеств. Как правило, она принимает близкое участие в борьбе героя с врагами. Небесная дева помогает герою, оживляет его. Иногда герой женится на ней. Наоборот, женщина, выступающая как враг героя, активно борется против него (например, дочь злого бога Эрлика).
Все это является отражением активной роли женщины в жизни народов Алтая.
Но как бы разнообразны и активны ни были женские образы алтайского эпоса, все же в центре его (за редким исключением) стоит образ героя-мужчины. Герой алтайских сказаний, как и эпоса многих других народов, бесстрашен, справедлив, готов к самопожертвованию ради общего дела; он мудр и находчив. В каждом сказании герой непременно совершает благородные поступки: спасает родителей и людей своего рода, угнанных в неволю, защищает обиженных богатырей из другого рода и их людей, наконец, невесту, ее родителей и т. д.
Наряду с идеальными эпическими чертами в образе героев мы видим и реальные человеческие черты: богатырь изображается трудолюбивым, он хороший охотник (всегда метко стреляет), хороший пастух, любящий сын и отец семейства. Заметно стремление показать героя представителем простого народа, противопоставить его злым, несправедливым ханам. Во многих сказаниях герой сам «хан», но тогда он изображается справедливым, хлебосольным, готовым прийти на помощь своему народу. В то же время герой беспощаден и даже жесток к врагам. В гневе он может спалить жилище и богатство своих врагов, а их самих предать мучительной смерти.
Герой алтайского эпоса не преследует корыстных целей. Ни в одном сказании не говорится, что он идет воевать из-за богатства. Однако, победив врага, он берет с собой его имущество, скот и людей. Это в алтайском эпосе рассматривается как вознаграждение победителю. Случаи отказа героя от богатства побежденного врага в алтайском эпосе редки и кажутся позднейшими привнесениями. Но справедливый герой не может присваивать чужое богатство, не принадлежащее врагу, а отнятое им во время грабительских походов в чужие страны. Освободив пленных, богатырь возвращает им и их богатство.
В обрисовке образа героя в алтайских сказаниях наблюдается значительный сдвиг от древних форм эпоса. Герой большинства алтайских сказаний, как уже говорилось выше, наделен чертами родового вождя. Но в ряде сказаний он рисуется как носитель социального протеста угнетенных. Мы видели, что Малчи-Мерген — не родовой вождь, как в других сказаниях. Он прежде всего обиженный и угнетаемый своим хозяином пастух, возмущенный и вставший на борьбу против несправедливости бая-эксплуататора, унижающего и оскорбляющего в нем представителя трудящихся.