Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

В юрты свои отправился.
Славный наш Когюдей-Мерген
С шестью одинаковыми своими друзьями,
6725 Распрощавшись, расстался.
Шесть одинаковых его друзей
По юртам-жилищам своим разъехались.
О том, что Ай-Каана дочь —
Солнцеликую-луноликую красавицу —
6730 Дочь Эрлика спрятала,
Когюдей-Мерген догадался.
На своего аргамака вскочив,
Славный мой Когюдей-Мерген
Девушку Алтын-Кюскю искать
6735 Теперь отправился.
Дали Алтая шесть раз объехал,
Поверхность земли семь раз объехал.
Когда он так ехал, [увидел]:
У перекрестка семи дорог
6740 Девяностопудовая чугунная колотушка
Теперь [перед ним] лежала.
Эту колотушку не перешагивая, кругом ее не обходя,
Хлопковогривый темно-сивый [конь]
Теперь остановился и стоит [перед ней].
6745 «Что с тобой случилось, мой драгоценный?» —
Когюдей-Мерген спросил.
Хлопковогривый темно-сивый
Ему говорит:
«Девяностопудовую чугунную колотушку [возьми]
6750 И перед собой положи, парень».
Когюдей-Мерген, молодой богатырь,
С седла наклонившись,
Девяностопудовую чугунную колотушку
Схватил и перед собой положил.
6755 Когда [дальше] он поехал,
Семиступенчатая девятигранная черная гора,
Закрыв глаз солнца и луны,
Стояла.
Хлопковогривый темно-сивый [конь], остановившись,
6760 Когюдей-Мергену наказывает:
«Девятигранную черную гору
Девяностопудовой чугунной колотушкой
В течение семи дней колоти»,— сказал.
Славный Когюдей-Мерген,
6765 Соскочив с темно-сивого коня,
Ночью без сна,
Днем без отдыха
Девятигранную черную гору
В течение семи дней стал колотить,
6770 Девяностопудовой чугунной колотушкой
Стал громко стучать.
Через семь дней
В девятигранной черной горе
Пещера открылась.
6775 «Днем покоя не дающий.
Ночью сон отгоняющий,
Кто это такой?» — голос послышался.
Пока открывшийся вход [в пещеру] не закрылся,
Хлопховогривый темно-сивый [конь],
6780 В овода превратившись.
Внутрь влетел.
Мой молодой богатырь Когюдей-Мерген,
Мухой обернувшись,
Вместе с ним [в пещеру] влетел.
6785 Когда, войдя, огляделись, [увидели]:
Внутри черной горы
Многокомнатный каменный дворец[281], оказывается, был.
У очага сидела
Девица Алтын-Кюскю —
6790 Когюдей-Мерген ее заметил.
Луноподобное лицо ее на луну не сменяешь,—
Как золото, блестело,
Солнцеподобное лицо ее на солнце не сменяешь,—
Как серебро сияло.
6795 Щеки подобны радуге,
Лицо круглое, как полная луна,
Зоркие глаза — как синие звезды,
Сама — как чистое золото.
Взошедшей луны прекраснее,
6800 Лучей утреннего солнца краше,—
Такая девица была.
Блеска пуговиц на ее одежде
Глаз человека не выдержит,
Красоте девушки-богатырки
6805 Весь народ может подивиться.
Широкий, как луг, ее нагрудник
[Украшениями] сверкал.
Открытый, как поляна, лоб
[Чистотой] блестел.
6810 По левую руку от девицы
На каменном ложе с тридцатью ножками
Достигшая семидесяти лет,
С медными серьгами, похожими на медный котел,
С медным носом, похожим на медный чайник,
6815 С черным, как уголь, лицом,
С черными, как подпруги, косами
Старуха Дьебелек сидела.
Хлопковогривый темно-сивый
Драгоценный конь говорит:
6820 «Когюдей-Мерген богатырь,
Красивой девушке руку не подавай.
Это — дочь Эрлик-бия,
Превратилась [в Алтын-Кюскю], оказывается.
Поздоровайся за руку со старухой,
6825 Это — дочь Ай-Каана,
Кара -Таади ее [так] изменила».
Узнав об этом, Когюдей-Мерген,
Встряхнувшись, прежним стал.
К сидящей на каменном ложе с тридцатью ножками,
6830 Достигшей семидесяти лет
Старухе Дьебелек он подошел.
Подобные руслу руки
Друг другу подав, они поздоровались,
Подобные лугу ладони
6835 Раскрыв, друг друга приветствовали. ,
«Цели своей я достиг,— сказал,—
К чему стремился, того добился»,— сказал.
Увидев это, Кара-Таади
Необижавшаяся обиделась,
6840 Несердившаяся рассердилась.
Встряхнувшись и прежний вид обретя,
С горечью стала грозить:
«Знаменитый Когюдей-Мерген,
Если от меня ты отказываешься,
6845 Я тебе отомщу.
Мирно живущий народ твой
От луны и солнца скрою,
Разномастный многочисленный скот твой
С твоей земли уведу.
6850

281

Внутри черной горы многокомнатный каменный дворец.— В горах Алтая имеется много пещер, напоминающих большие комнаты, которые следуют друг за другом и соединяются узким проходом. Издавна во время вражеских набегов алтайцы прятались в них. Об этих пещерах в народе сложилось много легенд. Они могли получить какое-то отражение и в эпосе.