Читать онлайн "Мабиногион" - Эпосы, легенды и сказания - RuLit

Такая же метаморфоза происходит в заключительных повестях и с литературной формой. Грубость языка, варварство выражений в ранних легендах сочетаются с яркой, образной речью, индивидуальностью характеров, сложной, иногда ритмизированной конструкцией фраз. Герои Мабиноги принадлежат к числу самых ярких характеров ранней европейской литературы, причем это относится не только к главным, но и к второстепенным персонажам (например, сколько индивидуальности в образе Эвниссиэна из «Бранвен»). Даже речь их меняется в зависимости от обстановки. В «артуровских» повестях континентальное влияние приводит к обилию клише, к «скованности» языка. Текст кажется переводным, и это действительно перевод с языка европейского феодализма на язык валлийского кланового общества, где для каких-то понятий просто нет слов. Здесь по-прежнему встречаются индивидуальные характеры (особенно выделяется Передур), но это тоже уже не валлийцы, а идеальные рыцари Западной Европы.

Конец «Мабиногион» символичен. Это конец кельтского общества, побежденного феодализмом, и конец валлийской средневековой культуры, размытой заимствованиями и чуждыми литературными стандартами. Новой литературе Уэльса суждено было пройти через множество влияний, но и она, и вся европейская словесность испытали на себе очарование сюжетов Мабиноги. Наряду с опосредованным «артуровским» влиянием наблюдалось и прямое, по мере того как кельтская история и мифология становились достоянием широкой общественности. Жители Британских островов, влюбленные в свое прошлое, принялись всерьез изучать его значительно раньше, чем в других странах. Свою роль здесь сыграли и интерес к истории времен Просвещения, и романтическая ее идеализация, и патриотический подъем кельтского национального возрождения, но главным образом, конечно, становление новых методов научного анализа письменных источнииов. Издания и переводы «Мабиногион» появлялись параллельно с развитием кельтологии, прежде всего на Британских островах, но также в Германии, Франции и других странах. Появились научные публикации текстов Мабиноги из «Белой книги Риддерха» (1907) и «Красной книги Хергеста» (1887), а также отдельных повестей сборника. Вслед за переводом леди Гест были предприняты еще четыре английских перевода и французский перевод Ж. Лота. Знание Мабиноги и других памятников валлийской литературы необходимо не только кельтологам, но и тем, кто занимается сравнительной мифологией, религиоведением, лингвистикой. Знание Мабиноги обязательно и для специалистов в области средневековой европейской литературы. Знание Мабиноги полезно и всем, кто интересуется историей Британии и Европы в целом. Наконец, знание Мабиноги вводит читателя в совершенно особый мир кельтской традиции, причудливый и непохожий на знакомые нам миры, как реальные, так и вымышленные. Это давно уже оценили творцы сказочной фантастики в разных странах. Сюжеты кельтской мифологии приходят к нам через романы Джона Толкина, Майкла Муркока, Мэри Стюарт. Переведены на русский язык главные ирландские эпические повести, однако другая основная ветвь древней кельтской литературы – валлийская – практически неизвестна русскоязычному читателю.

Первый русский перевод «Мабиногион» носит компромиссный характер. Он рассчитан на вдумчивое и достаточно компетентное чтение. Примечания облегчены и призваны дать читателю общие сведения об истории и мифологии древних кельтов. Всех, интересующихся данной темой более подробно, отсылаем к англоязычной литературе, а также к переводам ирландского эпоса.[1] Остальных просто приглашаем в мир Мабиноги, архаичный и причудливый, мрачный и радостный, открытый не только в далекое прошлое, но и в вечный горизонт человеческой фантазии.

В. Эрлихман

Четыре ветви мабиноги

Пуйл, король Дифеда[2]

Король Пуйл.[3] правил семью частями[4] Дифеда[5] Однажды, находясь в своем дворце.[6] в Арберте[7] решил он выехать на охоту. Место, куда он собрался, называлось Глин-Кох[8] И той же ночью он отправился в путь. Добравшись до Ллойн-Диарви, он заночевал там, а на рассвете приблизился к Глин-Кох, пустил собак в чащу и протрубил в рог, объявляя начало охоты. Он устремился вслед за собаками, и его спутники отстали; тут он услышал вместе с лаем своей своры лай других собак, доносившийся со стороны.

И он выехал на лесную поляну и увидел там не своих собак, а чужих, преследовавших большого оленя. Hа середине поляны они настигли его и повалили наземь. Тогда Пуйл смог разглядеть этих собак, подобных которым он не видел никогда в жизни.[9] Они были белы как снег, а их уши – красны; и белое и красное сверкало и переливалось. И он подъехал ближе, и отогнал собак от оленя, и увидел собственную свору.

Подозвав своих собак, он узрел скачущего к нему всадника.[10] на большом сером коне, с охотничьим рогом на шее, одетого в охотничий костюм из серой шерсти. Всадник приблизился и заговорил с ним. «Рыцарь! – сказал он. – Я знаю, кто ты, и я не приветствую тебя». – «Что ж, – ответил Пуйл, – может быть, по своей знатности ты и не должен делать этого»[11] «Поистине, – сказал тот, – не моя знатность причиной тому». – «Что же, о рыцарь?» – вопросил Пуйл. «Видит Бог, причина – в твоем невежестве и грубости». – «О каком невежестве ты говоришь, рыцарь?» – «Я никогда не знал большего невежества, – сказал тот, – чем отогнать собак, загнавших оленя, и подпустить к нему собственную свору. Это верх невежливости и, хотя я не стану мстить тебе, – сказал он, – я возьму с тебя цену сотни оленей». – «Рыцарь, – сказал Пуйл, – если я обидел тебя, я возмещу обиду». – «И как же ты собираешься возместить ее?» – «По твоей знатности, но я должен знать, кто ты». – «Я король своего королевства». – «Приветствую тебя, господин, – сказал Пуйл, – но как зовется твое королевство?» – «Аннуин,[12] – ответил тот. – Я Араун,[13] король Аннуина». – «Господин, – спросил тут Пуйл, – как мне добиться твоей дружбы?» – «Есть такой способ, – сказал король. – В моих владениях есть тот, кто мне не подчиняется и постоянно со мною воюет. Это Хафган, король Аннуина. Ты легко можешь освободить меня от него и, сделав это, заслужить мою дружбу». – «Я рад сделать это, – сказал Пуйл, – однако скажи мне как?» – «Я скажу тебе, – отвечал тот, – как это сделать. Я одарю тебя своей дружбой и возьму тебя в мой дворец в Аннуине. Я дам тебе прекраснейшую из женщин, чтобы ты спал с нею каждую ночь; и я придам тебе мой образ и подобие так, что ни паж,[14] ни воин – никто из моих людей не догадается, что это не я. И это будет длиться год и день,[15] пока мы вновь не встретимся на этом месте». – «Согласен, – сказал Пуйл, – но когда я буду жить там, как я узнаю того, о ком ты говоришь?» – «В одну из ночей, – отвечал тот, – мы с ним уговорились встретиться у брода; ты будешь там в моем обличье, и твой первый удар оборвет нить его жизни.[16] И хотя он будет просить тебя нанести ему второй удар, не делай этого, чтобы он не погубил тебя, ибо когда я сделал это, на другой день он опять бился со мною». – «Хорошо, – сказал Пуйл, – однако что будет с моими владениями?» Араун сказал: «Я сделаю так, что ни мужчина, ни женщина в твоих владениях не отличат меня от тебя, и займу твое место». – «Тогда я отправляюсь в путь», – сказал Пуйл. «Твой путь будет чистым, и ничто не помешает тебе достичь Аннуина, ибо я сам поведу тебя».