Неллочка собиралась это сделась гораздо раньше, ещё до бейсбольного матча, но помешала опять бабка. К лету у старушки появилось такое количество идей относительно активного отдыха, что Неллочка стала забывать, как её квартира выглядит днём. Среда, однако, обнадёживала: в этот день неутомимая старушка уходила на два часа в косметический салон, где холила свою неувядающую старость: массировала дряблую шею, разглаживала морщинистое лицо и делала маникюр на скрюченных артритом пальцах. Салон находился как раз неподалёку от супермаркета, в который Неллочка ходила за продуктами, пока бабушка наводила с трудом распознаваемую в её возрасте красоту. Через несколько недель после знакомства с Джимми Неллочка решила купить яблочный пирог, пригласить Джимми на чай после свидания и, таким образом, предоставить застенчивому американцу огромную, как бейсбольное поле, возможность для проявления мужской инициативы.
Купив пирог в среду, Неллочка намеревалась сохранить его в холодильнике до субботней встречи с Джимми, но в пятницу вечером, рухнув в изнеможении на кровать после восьмичасового ухода за бабкой, а потом беготни за койотами, Неллочка поняла, что только яблочный пирог и горячая ванна смогут вернуть ее к жизни. В субботу же по причине отсутствия сладкой приманки, чаепитие с Джимми отменилось и свидание закончилось, как обычно, рукопожатием и топтанием на месте. Выслушав по телефону Элкино негодование по поводу несвоевременно исчезнувшего пирога (Элка была в курсе плана с чаепитием!), Неллочка поклялась не повторять ошибок.
Но в следующую пятницу вечером, накануне уже почти реального поцелуя, а при удачном раскладе и близости с Джимми, которую Неллочка и Элка так тщательно планировали, пирог снова исчез. Какой-то животный аппетит, словно приобретенный в борьбе за существование в джунглях, напал на уставшую Неллочку, вырвал её из постели и погнал на кухню. Сидя в полночь за столом, выедая начинку ложкой прямо из середины пирога и в блаженстве запивая сладкую массу крупными глотками чая, Неллочка думала, что поцелуи Джимми вряд ли бы доставили ей большее наслаждение.
«Дура! – кричала на следующий день в трубку разгневанная Элка, – прожрёшь своё счастье! Купи два пирога!»
Элкина идея оказалась гениальной, и в субботу Джимми потянулся на чай, как дрессированная кобра за дудочкой факира. В квартире у Неллочки старый кондиционер из всех сил сражался с августовской духотой, возраставшей от горячего чая и обоюдного томления. За столом сидели долго, словно чувствуя, как каждый съеденный кусок пирога сокращает время до их неминуемой близости. Говорили о бейсболе, о погоде, о Неллочкиной бабке. Запас тем исчерпался к десяти вечера, примерно тогда же был доеден пирог, неожиданно в изнеможении поперхнулся старый кондиционер… и всё свершилось!
Счастливее всех была Элка. В воскресенье она без предупреждения вломилась к Неллочке домой с бутылкой шампанского и тут же стала форсировать мысль о замужестве. По её словам, полдела было уже сделано, оставалось только чуть-чуть подпихнуть Джимми к алтарю.
– Элка, – протестовала Неллочка, – он не пойдет! Тут яблочным пирогом не заманишь.
– Пойдёт! Заманишь НЕ пирогом!
– Я даже не знаю, люблю ли я его!
– А зачем тебе всё знать? – напирала Элка, – ты же не справочное! Поживешь с ним пару лет – выяснишь!
– Не готова я!
– А это не Олимпийские игры, чтобы к ним готовиться!
– А вдруг мне не такой нужен?
– А какой?! – заорала Элка, – вот спроси у меня, у опытной (прожив в единственном браке неполных семь лет, Элка считала себя опытной!): «Элка, какой должен быть муж?»
– Элка, какой должен быть муж?! – в испуге поддалась Неллочка, ожидая, что сейчас перед ней откроется истина.
– Муж должен быть любой! – торжественно сообщила Элка, – потому что неважно какой, а важно, что он есть. А что там общество трындит тебе о любви, так это все глупости! Послушай лучше, что это общество говорит за твоей спиной – раз не замужем, значит, никому не нужна, значит, ты не женщина, а чудище морское!
– Элка, прости, лучше я буду чудищем!
Свадьба была маленькой и не по-американски скорой, через какие-то три месяца после знакомства. У Джимми из близких осталась только тётка, которая жила в южном штате, боялась всех видов транспорта и поэтому на торжество не приехала. Неллочкины родственники были помногочисленнее и посмелее, но их приезд упирался в визу и финансы. Поэтому позвали только Элку с мужем и тех самых коллег с барбекью и их жён, с которыми Неллочка едва успела познакомиться. Элкин иммиграционный юрист, сославшись на занятость, приглашения не принял, и его можно было понять – при вступлении клиентов в законный брак юрист утрачивал свою ценность, как истекшая виза в Неллочкином паспорте. Юриста уже не звали на помошь в сражении за чужое право на проживание в стране. Как дорогой трофей Неллочкино право было отвоевано у иммиграционной службы в честном бою и узаконено новой фамилией – иностранной, непонятной, с ударением на первом слоге – Ричардс.