«Не доглядела!» – винила себя Капка и чтобы забыться, уносилась мыслями в беззаботное студенчество, а ногами в джазовый клуб. Семейная жизнь с программистом разветвлялась проселочными стёжками: Капка жила идеями, программист цифрами; Капка бегала, программист перешел в консультанты и почти не выходил из дома. По мере того, как американский труд делал из программиста человека, он не распрямлялся вертикально, как обезьяна на картинке из журнала «Наука и жизнь», а, наоборот, возвращался в горизонтальное положение, всё чаще и чаще устраиваясь на диване с ноутбуком на растущем животе.
Капка страдала и от этого носилась по городу ещё быстрее, убегая от возраста, климакса и от воспоминаний о молодом и послушном муже. Однажды Капку занесло на выступление гитариста-неудачника, которого не хотел пускать ни один приличный клуб. От отчаяния и невыплеснутой творческой энергии гитарист напросился играть по утрам в новую кофейню, открывшуюся на месте бывшей водонапорной станции. Давая согласие на выступление, хозяйка кофейни, всегда невыспавшаяся дородная бариста, решила, что в утренней спешке под кофе пойдёт всё что угодно и что гитарная музыка только поможет посетителям изгнать из организма остатки сна. Гитаристу был обещан кофе в неограниченном количестве, а в случае увеличения кофе-продаж в течение двух недель – почасовая оплата за искусство.
В первый день выступления гитариста Капка влетела в кофейню, когда гвоздь программы уже допил свой бесплатный кофе и сидел на самом видном месте у стойки, натягивая гитарный ремень на плечо. Первой, с кем Капка встретилась глазами, была Неллочка за своим традиционным столиком у стены, у которой Капка громко и бойко спросила по-английски, когда начнётся концерт. Она так и сказала «концерт», чем страшно воодушевила гитариста. Неллочка ответила по-английски, что сейчас. Капка села за соседний столик и уже оттуда, подавшись всем телом вперёд, сообщила Неллочке громким шёпотом: «Я сразу подумала, что вы русская. У вас такой сильный акцент», – и тут же громко захлопала гитаристу, не дав Неллочке ответить.
После нескольких песен, когда гитарист сделал перерыв на вторую чашку кофе за счёт заведения, Капка сообщила Неллочке, как её зовут, а потом вкратце пересказала всю свою жизнь, начиная от деспота-отца и заканчивая перерождением мужа-программиста. Так в Неллочкиной жизни началась эпоха Капки.
С первого же дня знакомства Капка стала круглосуточно названивать Неллочке на мобильник и в самое неподходящее время жаловаться на судьбу, на мужа и разницу между «нами» и «ними»: что у нас, у женщин, эволюция в крови, мы постоянно развиваемся: худеем, красим волосы, меняемся вместе с модой, а них, у мужиков одна стагнация – достигнув определённого, они уже никуда не стремятся и любят свою передобеденную рюмку водки как в тридцать лет, как и в девяносто, если, конечно, доживают. Этой же темой Капка начинала каждое кофепитие по вторникам. Поэтому сегодня, поеживаясь за столиком, впитывая в себя тепло кофейни и изгоняя из каждой частички тела ревматическую сырость после дождливой улицы, Неллочка уже знала, что как только реактивная Капка совершит посадку в плетёное кресло напротив, она тут же скажет что-то вроде: «Вот, вчера пришла от грибников, а этот сидит себе за компьютером, как… как царь зверей! – а потом без перехода добавит, – водолеи проклятые! Спелись!» Это уже про заловку и сверковь, которые, как специально, обе родились в феврале. Программист родился в январе, но тоже был водолеем, и поэтому Капка была уверена, что кроме такой страшной силы, как семейное родство, астрология тут была задействована неслучайно, а для борьбы с ней.
«У них стихия вода, а у меня воздух! – кричала Капка по вторникам, – я с ними не могу! Вот к юристке пошла, она спрашивает – какие основания для расторжения брака? Да какие основания?! В воде дышать нельзя – вот и все основания! Надо разводиться!» Но разводиться было трудно, потому что с каждым годом в Америке крепче всяких любовных клятв Капку и программиста связывали совместный счёт в банке, кредит на две машины и моргидж (Капка всегда вкручивала это английское слово-монстр в русскую речь!). От благополучной безысходности Капка каждый вторник выплёскивала свои семейные горести прямо в Неллочкин кофе-макиато с ванильным экстрактом. Слава Богу, сегодня Капка запаздывала!