— Сейчас я покажу твою комнату.
Экономка прошла по извилистому коридору, открыла одну из многочисленных дверей.
— Эта спаленка хоть и находится далеко от лестницы для прислуги, имеет массу преимуществ. Во-первых, она самая просторная, и вам с Машенькой не будет тесно, а во-вторых, ее окна выходят в сад.
Предоставленное няне помещение было обставлено по-спартански: односпальная кровать, небольшая софа в углу, стол с двумя табуретками и платяной шкаф.
— Понимаю, не слишком удобное жилье для матери и ребенка, но лучшего предложить я не в силах, — огорчилась Вера.
— Что Вы, меня все устраивает, — утешила ее Дарья. — О лучшем я и мечтать не смела.
Дарья не солгала: выделенная им с Машенькой комната была, по всей вероятности, даже больше, чем их родная однушка.
— Одевайся поскорее, простынешь! — напомнила няне Вера.
Дарья молча кивнула, соглашаясь, и принялась скидывать с себя промокшие вещи.
Пока няня раздевалась, Вера наблюдала за ней. Дарья была похожа на не ограненный алмаз: под ветхой одеждой скрывалась первоклассная фигурка, само воплощение женственности. Осиная талия, округлые бедра, — настоящие песочные часы. Когда же Дарья обернулась, то экономка сделала еще одно открытие: грудь няни была пышной и высокой, как у самой Моники Беллуччи.
— Ох, доченька, берегись Гели! — предупредила Вера. — Этой плоскогрудой дылде далеко до твоего совершенства. А зависть Губановой безгранична и жестока.
Дарья распустила пучок, и ее длинные волнистые локоны золотым водопадом упали ей на плечи. Округлое личико с пухлыми щечками казалось по-детски наивным и трогательным. Зеленые глаза Дарьи смотрели на экономку с сомнением.
— Ангелина Ивановна такая утонченная, аристократичная… С чего бы ей завидовать мне, толстой коротышке?
— Ты себя недооцениваешь, доченька. А насчет Гели и вовсе ошибаешься: ее красота поддельная, как и все остальное в ней. Ни манер, ни душевной теплоты, ни порядочности. Сплошная фальшь…
— Почему Вы так не любите ее? — поинтересовалась Дарья.
— Не за что мне любить Гелю, — неодобрительно покачала головой Вера. — Уважение, и то сошло на нет, когда я увидела, как она относится к Вареньке. Жаль, что мой племянник не замечает, какую змею он пригрел на своей груди.
— А кто ваш племянник?
Вера добродушно улыбнулась и, уперев руки в бока, с гордостью заявила:
— Виктор Губанов! Он — сын моей двоюродной сестры. Если бы дела обстояли иначе, Геля непременно уволила б меня. Еще в день их с Виктором свадьбы. Я в этом доме единственный человек, до кого не могут дотянуться беспощадные лапы Гели. Она ненавидит меня и боится одновременно.
— А Виктор, он любит Ангелину Ивановну? — неожиданно даже для себя самой спросила Дарья.
— Когда-то он был от нее без ума. Геля была его одноклассницей, самой красивой и популярной девочкой в школе. А Виктор слыл книжным червем и, как и все подростки, тайно вздыхал вслед этой пустышке. Племянник повзрослел, сколотил состояние, но Гелю не забыл, к моему великому прискорбию.
Застегивая пуговки коричневой униформы, Дарья мечтательно закатила глаза.
— Какая дивная история: преданность первой любви Виктора поразила меня в самое сердце. Ужасно романтично!
— Да, но только продолжение больше напоминает фарс! Геля и раньше была недалекой вертихвосткой, а свалившееся богатство сделало ее еще и чванливой, лишенной чувства такта по отношению к другим. Весь мир должен вертеться вокруг нее, и любое отступление от этого правила рождает в душе этой мегеры желание поквитаться. И методы, надо сказать, Геля порой выбирает абсолютно бесчестные и жестокие.
Пламенная речь экономки заставила Дарью внутренне содрогнуться. Как удержаться на новом месте при такой-то работодательнице?
— А как Виктор относится к Вареньке?
— О, дочку он обожает! Пожалуй, любовь отца вдвойне возмещает Вареньке отсутствие привязанности матери. Вот только Виктор редко бывает дома: сама понимаешь — держать на плаву гигантскую корпорацию не так просто.
Закончив с переодеванием, Дарья наклонилась, чтобы переобуться. Таких крохотных ступней Вера никогда еще не видела у взрослых женщин.
— Боюсь, деточка, подходящей пары обуви нет в моих закромах, — задумчиво произнесла экономка.
— Не страшно, — откликнулась Дарья. — Раньше я покупала обувь в отделе для юных модниц, а теперь делаю вот так… — Она вынула из носков своих туфель утрамбованные долгой ноской кусочки ваты и переложила их в новые тапочки. — Все, теперь я готова идти к девочкам!
Экономка одобрительно улыбнулась, но посоветовала: