— А он отказался? — Удивилась я. Я не знала, что об этом был какой-то разговор.
— А ты и не знала? — Ахнула кухарка. — А я думала, это ты своего принца просила, чтобы Кати свою за собой потащить. А он, значит, сам. Ну и ладно, тогда хорошо…
— Нет, не знала. Ни что Его Высочество предлагал целителю ехать с нами, ни что тот отказался. А почему, кстати, отказался?
— Так из-за Катарины же, зачем же еще! Говорит, служил он рядом со столицей, по молодости как-то, так там каждый не ленивый его носом ткнуть норовил, что он из горожан. А он, говорит, теперь мужчина степенный, почти женатый, да и годы, говорит, не те, чтобы всяким дуракам лбы расшибать, а потом их же и лечить.
Я захихикала, представив себе эту картину. Надо же! А ведь я думала, что господин целитель должен быть счастлив, что женится на молодой и красивой Кати. Отсмеявшись, начала догадываться о причине вчерашней серьезности Эрика. Скорее всего, слова целителя заставили его задуматься о том, насколько я ему не ровня, и о том, как эту новость воспримет столичное дворянство. Хотя, странно, но ни по принцам, ни по их сопровождающим не видно было, чтобы это им чем-то мешало.
— Берта, — решилась спросить я, — Как ты думаешь, у меня получится быть принцессой?
— У тебя-то? У тебя, госпожа Гота, все получится. Только знаешь, если ты уж у меня совета спрашивать повадилась… — Берта оглянулась, хотя мы и так сидели в пустой кухне, но все равно притишила голос. — Если что не так пойдет, принцу своему на его матушку жаловаться не вздумай. И ей на мужа — ни-ни! Даже если сама спрашивать будет, и жалеть… Феньке моей поплачь в подол, когда совсем невмоготу будет, она у меня не из болтливых. Хорошие они нас — Величества… А только всякой матушке своя деточка роднее.
Я кивнула, запоминая науку, но с трудом представляя, за что можно жаловаться на Эрика. Что-то вроде: «Ваше Величество! Ваш сын опять рисковал собой!». А она мне что? Хоть бы и такое: «Ай-яй! Я давно мужу говорила, чтобы заговоры в стране запретил!». Вспомнив о заговорах, вспомнила и о заговорщиках. Точнее, о заговорщицах, сидящих в нашем подвале.
— Берта, я пойду, пожалуй. А ты тем дамам из подвала собери чего-нибудь в дорогу. Его высочество обещал, что за ними сегодня должны приехать.
Уходя, с улыбкой слушала, как Берта привычно ворчит про «всяких дармоедок» и «непомерную доброту». Если Фенья хоть немного похожа на свою бабушку, мы с ней замечательно поладим.
Не успела появиться в холле, как мне доложили, что модистка уже ожидает. На бедную женщину было жалко смотреть. Мне даже стыдно стало при мысли о том, каково же пришлось ее помощницам. И, тем не менее, часть заказа она уже принесла, можно было паковать. Обсудив с модисткой дальнейший заказ, я подтвердила мамино решение, но дала мастерице больше времени на работу, объяснив это тем, что вещи мне перешлют потом. Довольная, что все уладилось ко всеобщему удовлетворению, я позвала одну из служанок и попросила найти Кати. Перед ее свадьбой нам еще предстояло кое-то обсудить.
И вот тут-то меня ожидала неожиданность. При попытке найти Кати оказалось, что Кати с женихом… поехали жениться. На все мои попытки выяснить, что случилось, почему вдвоем и зачем так рано, никто из слуг ответить мне не смог Не смогла прояснить и мама, к которой я заглянула. Она думала, что я все знаю, а ей самой только вчера вечером сказал папа-барон.
— Я тебе всегда говорила, — начала она, как обычно, — что ты слишком балуешь свою горничную. Представляешь, какой был бы стыд, если Бы господин целитель отказался на ней жениться?
— Да. — Рассеяно согласилась я, вспомнив вчерашний разговор с Эриком. — Кати пришлось бы несладко.
— Да при чем тут Кати? — Возмущенно закатила глаза мама. — Ты хоть понимаешь, что скоро вся страна судачила бы, что у невесты принца горничная… В общем, по Кати все судили бы и о тебе!
— Мама, не преувеличивай. — Попросила я, устав от постоянных поучений. — Мы с их Высочествами завтра уедем, а с нами — вся их свита. Неужели ты думаешь, что кому-то из них было дело до нашей Кати? Неужели ты думаешь, что кто-нибудь стал бы судачить о ней?
— Ох, Агата, — мама вздохнула, — Понятно, что никому до твоей Кати дела быть не должно. Однако же, у целителя, как оказалось, было. И, Творец знает, у кого там еще… Зато теперь всем есть дело до тебя. Всей стране. Но это я бебе уже говорила, хоть ты напрочь отказываешься понимать. Ну да ладно, конец хорош — все хорошо. Повезло твоей дурочке, женой рыцаря стала. Будет жить в своем захолустье не хуже аристократов.
— Почему? — Удивилась я. — Господин целитель, наоборот, как я слышала, переживал, что Кати могут плохо принять среди потомственных рыцарских семей.
— Это он или лукавит, или по столице судит. — Отмахнулась мама. — Кто же в наши краях осмелится ссориться с целителем?! Ты, кроме господина барона, скольких магов до сих пор в округе видела?
— Ну… — Я задумалась. А действительно, скольких? — Знакомые папы-барона, что из поместных рыцарей. — Вспомнила я. — Только я никогда не видела, как они магичат. И господин артефактор, что в городке живет. И люди Его Высочества, что потом у нас были…
— Этих не считай. — Прервала меня мама. — Получается, что магов в округе немного, и все живут очень неплохо. Но новую свою горничную ты держи в строгости. Помни, что о хозяйке судят, в том числе, и по слугам.
От мамы я выходила расстроенная. Получается, Кати невольно могла причинить неприятности и мне? Да что же там такого происходило, ради чего моя верная Кати готова была настолько рисковать?! Эх, у кого спросить бы? Не у Феньи же спрашивать? Она точно не знает, она ведь даже моложе меня. Если даже Эрик не знает…
Об Эрике я вспомнила вовремя. Охотничий рожок где-то с той стороны рва протрубил о возвращении мужчин. Посмотрев на рыцарей, дружной гурьбой вломившихся в холл, я мысленно согласилась с папой-бароном. Устроить охоту — это была отличная идея. Выглядели мужчины так, словно прекрасно отдохнули, а не всё утро сказали по полям и лесам. Перешучиваясь и обмениваясь впечатлениями, все потянулись по своим комнатам, освежиться и переодеться. А я не придумала ничего лучше, чем велеть одной из горничных принести мне накидку и подалась в парк.
Мысленно простившись с замком, ставшим за эти годы моим настоящим домом, я сегодня чувствовала здесь себя немного чужой. Так, словно не участвовала в ежедневной суете, а наблюдала за ней со стороны. Задумавшись, я не заметила, как почти прошла через парк и оказалась недалеко от храма. Где-то там, на кладбище за храмом, находилась могила старой Астрид — еще одного человека, ставшего мне близким. Понимая, что, скорее всего, в следующий свой приезд этой могилы я же не застану, решила попрощаться с доброй старушкой. Мне казалось, что я совсем немного постояла у небольшого холмика, за это лето успевшего обильно порасти травой, когда услышала стук копыт. Оглянувшись, я не увидела никого, но потом поняла, что звук исходит не от дороги, а от парка.
Но кто будет нестись вскачь по парку, рискуя покалечить коня? Как оказалось, Эрик. Причем, не один, а с парой своих рыцарей. Одного из них я даже вспомнила, он был из тех, кто постоянно врывался в комнату, когда мы с Эриком попадали в очередную неловкую ситуацию. Телохранитель, — догадалась я. Разволновавшись от мыслей. Что могло послужить причиной такой скачки, я поспешила к валунам, символически обозначавших вход.
— Гота! — Вскричал Эрик, чуть ли не на ходу спрыгивая с коня. — Ты что творишь?!
— Что случилось? — Спросила я в ответ. В конце концов, его вопрос и так был риторическим, что я делала перед этим всем было прекрасно вино. — Что — то в поместье?
— Да! Случилось! Пропала невеста Его, то есть, моего Высочества.
— Как пропала? Куда пропала? — От такого напора я совсем растерялась и не сразу поняла, что речь идет обо мне. Но тут, заметив, что охранник Эрика с трудом сдерживает смех, почуяла неладное. — Эрик, прекрати ругаться и объясни, кто и почему пропал.
Тут уже не выдержал и второй охранник. Под их беззлобные смешки Эрик несколько раз глубоко вздохнул, а потом шагнув вперед, обнял меня и крепко прижал к себе.