— Ты пропала, Гота. Тебя второй час не могут доискаться в поместье. И твоя горничная ничего не знает. Хорошо, что кто-то из кухонных мальчишек вспомнил, что видел, как ты шла чрез парк, а ваша кухарка сказала, что это тропинкой пользуются как коротким путем к храму.
— Ну да. — Я все еще не понимала, почему такой переполох. — Эрик, я, конечно, не должна была ходить в одиночестве, но я часто здесь гуляла… Ой! Вы хоть маме не сказали, что я пропала?
— Нет. — Все еще сердясь, проворчал Эрик. — Гота, ты хоть еще помнишь, почему мы так долго молчали о нашей помолвке? А если бы… не дай Творец. Ты меня с ума сведешь еще до свадьбы!
— Эрик, миленький! — Я наконец-то начала понимать почем он так взбудоражен. — Ничего же не случилось! Вспомни, мы и познакомились с тобой, когда я именно это тропинкой возвращалась в замок. Да так весь замок ходит, это только хозяева в повозке почти круг по дороге делают. И то, папа-барон вечно заранее сбежать норовит.
— Поехали домой. — Ловким движением Эрик почти забросил меня на коня и сам запрыгнул следом. — Потом поговорим. В этот раз мы поехали дорогой, словно спешить нам было совершенно некогда. Правда, я успела заметить, как один из рыцарей приостановился и выпустил из рук маленькую птичку. Видимо, предупреждал кого-то о том, что «пропажа» нашлась.
Некоторое время все ехали молча. Мы с Эриком — впереди, рыцари — чуть за нами, буквально, на полшага. Эрик молчал и мне казалось, что он все еще дуется. Я понимала, что, возможно, не совсем права, что ушла не предупредив. Но, тем не менее, я не считала свой проступок настоящим поводом для ссоры. В конце концов, когда мы с Эриком познакомились, он же тоже был один. Просто сидел на камне у ручья, Точно! Почему же я сразу не вспомнила об этом? Помолчав еще немного, решила напомнить жениху, что в безопасности нашего парка он уже убедился на собственном опыте. Но говорить, сидя спиной к человеку, было не очень удобно, поэтому я попыталась повернуться к Эрику. Благо, он придерживал меня за талию, так что упасть мне не грозило. Однако, похоже, Эрик обиделся на меня всерьез, потому что ответом на мои попытки заговорить была только вежливая просьба.
— Гота, не вертись, пожалуйста.
— Эрик! — Возмутилась я. — Да, я не подумала о том, что ты будешь волноваться. Я вообще не привыкла, что кому-то постороннему есть до меня дело. За дочками простых рыцарей, знаешь ли, не охотятся неведомые враги. Но то же не повод ссориться! Тем более, сегодня.
Эрик тяжело вдохнул за моей спиной, а потом наклонился чуть вперед, чтобы говорить как можно тише.
— Синичка, ты надо мной просто издеваешься! Я с ума по тебе схожу, а ты то магичишь непонятно что, то мечешься по замку, словно он рухнет без твоего надзора, то пропадаешь непонятно куда… Больше всего мне хочется жениться на тебе как можно скорее и увезти тебя туда, где ты постоянно будешь под присмотром.
— Как ты? — Не удержалась я, снова попытавшись повернуться.
— Не как я. — Я не видела Эрика, но мне показалось, что он отрицательно мотнул головой. — Как ни крути, но я — взрослый мужчина и рыцарь. Я могу за себя постоять… Гота, да не вертись же ты!
— Да что с тобой сегодня такое?! — Теперь уже обиделась я. — Если ты меня видеть не хочешь, то пусти, я прекрасно доберусь домой. Вон, замок уже видно.
— Синичка, если ты сейчас же не прекратишь вертеться, то никуда я тебя не отпущу, и ни до какого замка ты не дойдешь, и, вообще… — Эрик наклонился еще ниже и перешел на сердитый, как мне показалось шепот. Слушая его, я все больше ощущала себя деревенской дурой, чего так боялась с самого начала нашего знакомства.
— Что, прямо так и…? — Я не договорила, совсем стушевавшись.
— Умry. — Проворчал он. Снова наступила тишина. Разговор никак не клеился. Я все пыталась представить себе то, что Эрик только что сказал, а принц, как оказалось, сделал из нашего молчания свои выводы.
— Прости меня, Синичка! — Его рука на моей талии сжалась чуть сильнее, притягивая поближе, а губы легонько скользнули по щеке. — Я не хотел тебя обидеть или напугать. В последнее время только и могу, что о тебе думать, а сегодня просто сорвался.
Задумавшись, я не сразу почувствовала перемену в настроении жениха. Сообразила только, когда Эрик, тяжело вздохнув, осторожно отодвинул меня, соблюдая приличия. Требование, смысл которого я только сейчас начала понимать. Как и кое-что еще.
— Эрик, — я говорила негромко, стараясь держать спину как можно прямее. — Как ты думаешь, почему они мне ничего не рассказали? Все просто смотрели, как я выставляю себя полной дурой, и никто ничего не рассказал. Даже после помолвки. Даже Кати…
— И вовсе ты не дура, Синичка. Просто, совсем еще маленькая. — Эрик тяжело вздохнул. — Я думал, что мама тебе должна была что-то рассказать.
— Она рассказала. — Согласилась я. — Только у нее это получилось непонятно…
— А что было непонятно? — Казалось, Эрик даже удивился, словно речь шла об очевидных вещах.
— Ой, ну я же не буду тебе это пересказывать. — Я смутилась, вспомнив, как тяжело дался маме тот разговор. — И вообще, обсуждать такие вещи стыдно!
— Вот и ответ на твой вопрос. — Принц, видимо, сумел взять себя в руки и теперь его голос звучал почти нормально. — Им, видимо, тоже было стыдно это обсуждать.
— А тебе — нет? — Тут же задала я еще один вопрос. Очень уж не хотелось снова выставлять себя полной невеждой, но не осознавать странность этого разговора я тоже не могла.
— Нет. Странно, да. Вот о чем я еще с девушками не говорил…
— Ты как-то сказал, что не говорил с девушками о магии. — Попыталась пошутить я.
— И о магии, и о государственных делах, и об этом тоже. — Эрик рассмеялся. Его смех звучал легко и совсем не обидно. Похоже, напряжение между нами ушло, забрав с собой нашу первую размолвку. — Но, Гота. Ты — не просто девушка, ты — моя невеста. И если мы будем стыдиться друг с другом даже поговорить, как же мы будем жить вместе?
Я честно попыталась представить ответ на его вопрос. Представить получалось многое: обещанный Эриком собственный дом, бал, большую свадьбу, на которой у меня будет самое красивое платье… Многое, но не то, что имел в виду Эрик.
— Будем жить, как все? — Предположила я, когда пауза снова начала затягиваться.
— А я, Синичка, не хочу жить, как все. — Голос любимого звучал нарочито ворчливо, но в этот раз я была уверена, что Эрик играет. — Я хочу — долго и счастливо.
— Так только в сказках бывает. — Попыталась я вернуть свою обычную рассудительность.
— А разве то, что с нами происходит, не похоже на сказку?
Возразить мне было нечего, поэтому во двор замка мы снова въезжали молча. Только на это раз молчание было не тяжелым, а уютным, как обычно молчалось нам вдвоем. Даже жаль было, что в замке нам снова пришлось расстаться до обеда, отдавая дань повседневным делам и все тем же правилам приличия.
Обед порадовал. Берта расстаралась, превратив мясо в настоящее чудо. Хотя, возможно, все дело было в том, что оленину, в отличие от другой дичи, я действительно любила. А еще с нами за столом сегодня впервые сидела непривычно молчаливая Кати. Точнее, теперь уже не просто Кати, а Катарина — законная жена достойного рыцаря. Кати явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно поглядывая то на меня, то на мужа, словно спрашивая, что же ей делать. Собственно, ничего особенного ей делать и не приходилось. Совсем уж дикой Кати, выросшая в замке, конечно же не была, а на мелкие промахи никто не обращал внимание. В конце концов, даже если не учитывать уважения к господину целителю, все понимали, что обед этот — сугубо неофициальный. Так что господа рыцари свободно болтали о своих мужских делах, пользуясь тем, что строгой хозяйки из меня не получилось.
Единственное, что меня немного волновало, так это то, что на новое место Кати приедет лишь со своим нехитрым скарбом горничной. Я помнила наш с мамой разговор и, конечно же, понимала, что по одежке будут встречать не только меня. Исправить уже ничего не получится, потому что модистка полностью занята пошивом моего приданого. Конечно, провинциальный городок — не королевский дворец, да и я поделилась с Кати, чем могла. Но так, как я никогда не была собирательницей вещей, слишком многого от моего гардероба ждать не приходилось. Сегодня одно из моих девичьих платьев смотрелось на Кати вполне прилично. Я улыбнулась, вспомнив, как упиралась Кати пред обедом, доказывая мне, что в мое платье она не влезет. Влезла, хотя оно и было ей чуть коротковато, но под столом все равно этого не было видно. Впрочем, для меня, в отличие от Кати, это новостью не было, поскольку излишней худобой я никогда не страдала.