Он постучал и приоткрыл дверь.
- Комиссар Дубчек?
Та быстро подняла голову, глядя на Стефана словно человек, только вышедший из некого транса.
- Цифровед из ДСТ. Стефан. Я права?
- Все верно, комиссар, - кивнул Стефан.
- Что-то случилось? - она сузила глаза.
- Вовсе нет, - ответил Стефан, переступая через порог. - Я не хотел отнимать ваше время, но у меня есть к вам один... запрос... нет, простите, просьба.
Дубчек распрямила спину.
- Даже так? Ну, давайте послушаем, что там у вас.
Мысли в голове Стефана тут же смешало ураганом смущения, который он постарался скорее укротить. Он откашлялся.
- Я... я пришел просить не за себя, но для своей... своей матери.
- Аполлинария. Безработная, на попечении.
- Верно.
- Лучше сходите в Департамент Медицины, если это имеет отношение к ее состоянию.
- Нет-нет, она в полном порядке.
- Тогда что же это?
- Я пришел к вам потому что вы комиссар и, кроме того, глава нашего ДСТ, товарищ Дубчек. Это довольно известный факт, что у вас есть... очень важная связь... связь с Творцом.
- Не могу понять, к чему вы клоните, Стефан?
- Я... я осознаю, что моя просьба может показаться очень дерзкой, но у меня и вправду нет выбора. К-к-как вы знаете, людей порой транспортируют из города в город по решениям Творца, и я хотел бы узнать - возможно ли попросить Его о таком... внеочередном перемещении через вас?
Дубчек ожидаемо удивилась, но, по крайней мере, она не разозлилась, чего Стефан опасался больше всего.
- Довольно уникальный запрос, товарищ, - она произнесла задумчиво. - Вы хотите покинуть Мао-8?
- Не я. Моя мать. То есть... она очень, очень любит наш прекрасный город, но... недавно у нее появилась мечта, больше похожая на нужду, увидеть море.
- Море? Хм, еще уникальней!
К удивлению Стефана, сейчас Дубчек казалась человечней чем когда-либо. Она казалась действительно заинтересованной.
- Разве у вас нет путевки на курорт? Маркс-9 или типа того.
- К сожалению, нет, - ответил Стефан. - Мы все еще на очереди, но кажется, она подойдет к нам только через 25 лет. Не думаю, что... не думаю, что моя мать продержится столько.
Дубчек внимательно уставилась на Стефана.
- Почему море? - она спросила.
- Она никогда не видела его.
Она встала из-за стола и обошла его в раздумьях.
- Очень интересно. Точнее, неожиданно.
Это значит да или нет?
- Но неужели вы думаете, что Творец какой-то... волшебник, исполняющий желания по первому требованию? Прямо как в капиталистическом мире?
Она не говорила это злобно, и все же Стефан начал нервничать еще больше.
- Вовсе нет! - он чуть не выкрикнул.
- Это очень сложная, точнее, самая сложная вещь в мире. Хранить нас в сытости, в мире, равными.
- Конечно, я понимаю.
- И я вас понимаю.
Стефан посмотрел на нее. Она говорила это искренне.
- Вы еще молоды, можете не совсем понимать этого, но Творец не делает ничего так. Он не может дать вашей матери никаких привилегий над другими гражданами. Это было бы неправильно.
Эти слова пахли горькой несправедливостью для Стефана. Только одна фраза в его голове сдерживала его злость.
Всем должно быть хорошо.
Если всем хорошо, тебе тоже хорошо.
- То есть, ничего не поделаешь... - проговорил Стефан.
- Пойдите покушайте, товарищ пока перерыв не закончился, и не волнуйтесь за мать. Если Творец решит, что это нужно - все свершится.
- Я... я вас понял, комиссар, - он сказал с почти слышимым раздражением. - Вы правы, я должен поесть. Не буду вас больше отвлекать.
Он ушел, не дожидаясь прощания от Дубчек. Возможно, это выглядело немного грубо, но Стефана это не волновало. Или волновало, но давление пара злости внутри заставляла его забыть о правилах приличия. Он также забыл поесть и сразу направился назад в свой кабинет.
- О, ты быстро, - заметил Эдвалду когда Стефан вошел.
- Какой наблюдательный, - Стефан хлопнул дверью и, рухнув на свой стул, уставился в монитор.
- Не в настроении?
- А ты, как я посмотрю, счастлив и весел. Конечно, мы же работаем в ДСТ. Ну, то есть, я работаю, а ты записываешь мою работу за мной. Но твои родители все равно гордятся тобой. Общество гордится тобой, так? Это ведь хорошо для тебя? И если тебе хорошо, то значит и всем нам хорошо.
- Ты чего, расстроен?
- Немного, Эдвалду. Немного.
Цифры опять начали двигаться по экрану, стремительно меняя свои значения.
- Гребанные цифры! Скажи, вот ты понимаешь зачем? Зачем они?
- Нет, - ответил с опаской Эдвалду.
- Какая-то непонятная глупость. Зачем Творцу нужны какие-то цифры? Он что, робот, машина или...
- Стефан! Ты чего?!
Стефан замолчал. Он осознал, что его занесло в тему, которую вслух никогда не обсуждали. Никто точно не знал кем был Творец, но все знали, что он есть. Он проявлял себя в действиях и лишь изредка в словах через комиссаров. Но даже они никогда не видели и не слышали его. Творец был основой всего на планете. Нигде и везде, невидимый, но ощущаемый. Точно можно было лишь заявлять, что он не был богом в любом смысле этого слова. Ходили истории о религиозных культах Творцах, которые возникли в первые года Единого Мира, однако они тут же были запрещены. Но запретить чувство благоговения никто не мог. Стефан редко интересовался истинной личностью Творца, так как, это было бессмысленно. Все просто знали, что он есть. И все работали лишь ради Него, как Он работал ради них. В одном едином неустанном порыве.