— Бао Пын, — представился он.
— Меня можешь называть капитан Хоуп Алекс, — выбрал я такой вариант своего имени для китайцев, у которых первой идет фамилия, и, чтобы объяснить, как такая важная птица оказалась в такой заднице, рассказал: — Прошлой ночью во время тайфуна затонул мой корабль, я один выплыл. С собой захватил только оружие. Как говорил мой предок с буфаном лев, у кого есть меч, у того будут и деньги. Так что я в начале нового пути. Вот решил помочь гвайлоу с продажей опия. Они мне рассказали, что ты хочешь купить их товар за бесценок.
— Каждый купец хочет приобрести подешевле и продать подороже, — сказал он в свое оправдание. — Девять серебряных монет — хорошая цена.
— Мне платили в два раза больше в… — я запнулся, якобы чтобы не проболтаться, и закончил: — … в северных провинциях.
— На севере все намного дороже! — льстиво улыбаясь, согласился Бао Пын. — Только туда очень сложно довезти. По пути придется многим заплатить.
Я покивал головой, то ли соглашаясь, то ли подтверждая, что слышу собеседника, после чего изрек важным тоном:
— Как опытный купец, ты должен согласиться, что одиннадцать серебряных монет будут справедливой ценой. У нас именно за столько забирают другие покупатели.
— Цзяньминь — ненадежные покупатели, обманщики, лучше с ними не связываться! Да и много они не возьмут, слишком бедные! — предупредил он таким тоном, будто общался с самым близким другом.
— Как они могут нас обмануть⁈ — удивился я. — Мы не даем в долг. Они платят одиннадцать монет и только после этого получают товар. Сегодня взяли мало, а завтра продадут выгодно и возьмут больше, а потом еще больше…
— Мы сразу купим много, поэтому для нас цена слишком велика! — очень искренне воскликнул он и, опять заулыбавшись, предложил: — Мы готовы заплатить девять с половиной, и только потому, что договариваемся через такого культурного человека!
— Такой культурный человек, как купец Бао Пын, должен согласиться, что цифра десять с половиной будет более подходящей для гвайлоу, — мило улыбаясь, продолжил я торг.
— Все равно слишком дорого. Мне надо посоветоваться с компаньонами, — решил он поюлить.
— Я не против. Спустись на лодку, поговори с ними, но учти, что, когда вернешься, цена будет одиннадцать с половиной, — предупредил я. — Как говорил Кун Цю, второе предложение должно быть хуже первого, но лучше третьего, иначе торг будет бесконечен.
Ничего подобного я у Конфуция не читал, но и мой собеседник, уверен, тоже, но по разным причинам. Если бы Бао Пын был образованным, то есть прочел все труды мудреца, то стал бы чиновником, а не контрабандистом-наркодилером. Поэтому любую умную мысль для таких, как он, можно выдавать за конфуцианскую.
Мой собеседник сразу передумал советоваться, продолжил торг:
— Приятно вести дела с таким образованнейшим человеком! Это большое счастье для меня! Но мы недостаточно богаты, чтобы заплатить такую цену. Самое большее, что мы можем себе позволить, это десять монет, — после чего поклонившись еще раз, добавил: — и подарок тому, кто поможет совершить сделку.
— Пару жемчужин, — подсказал я.
— Одну, но хорошего качества, — уточнил контрабандист-наркодилер.
— Приятно иметь дело с таким умным человеком! — похвалил я в ответ.
— Мне тоже, наимудрейший из приплывавших сюда! — улыбаясь уже не так лучезарно, произнес он.
— Договорились по десять долларов за фунт, — сообщил Бернарду Бишопу, когда Бао Пын отправился на своего «взлетающего дракона», чтобы, как он сказал, сообщить о сделке компаньонам, хотя я уверен, что заправляет всем сам.
— Черт побери! Я уже сделал вывод по его скисшей роже, что не договорились! — восхитился капитан.
— Это один из китайских элементов торга, не обращай внимания, — посоветовал я.
— Да, без тебя бы мы не провернули такую выгодную сделку! — сделал он правильный вывод. — Квотер с каждого фунта твой!
Квотер — это серебряная американская монета в двадцать пять центов. На аверсе изображена Свобода в виде женщины. Каждый понимает свободу по-своему, поэтому и женщины на монетах были разные.
— Они сегодня возьмут двадцать мешков. Больше в их галеру не влезет. Через несколько дней приплывут на пяти галерах и купят сразу сто, — сообщил я, после чего спросил: — Сколько у вас всего опия?
— Двести пятьдесят мешков, — ответил он. — Остальной груз — корень женьшеня, табак, шкуры морских выдр, часы, музыкальные шкатулки…
— А где берете женьшень? — поинтересовался я.
— Покупаем у индейцев, — ответил Бернард Бишоп.