Британцы, привыкшие к безукоснительному выполнению межгосударственных договоров, расслабились, принялись уничтожать запасы байцзю. Китайцы привозили этот напиток бочками, которые выменивали у морских и сухопутных интендантов. От пьянки загнулось больше британских матросов и солдат, чем во время захвата фортов Дацзюе и Шацзюе. Это был китайский ответный удар за опиум.
Хуанди Айсиньгёро Миньнин не оценил старания Ци Шаня. Чиновник был арестован и в кандалах отправлен в столицу. Его место занял Янг Фан. Как мне рассказал Мань Фа, этот чиновник был известен карательными операциями против тайных обществ, которых в Китае множество во все времена. Население этой страны всегда разделено на две примерно равные части, одна из которых стучит на другую, а та мечтает захватить власть и поменяться с ней местами. Само собой, никакого возмещения ущерба платить хуанди не собирался и потерю острова Гонконг не признавал.
Мои осведомители сообщили, что к Гуанчжоу движется настолько быстро, насколько вообще способна неторопливая китайская армия, подмога численностью тысяч двадцать солдат под командованием пятидесятиоднолетнего Айсиньгёро Ишаня, племянника правителя Таньчао. Я передал эту информацию Чарльзу Эллиоту, у которого борода уже стала неприлично длинной, из-за чего походил на отшельника, отлучившегося ненадолго из своей кельи.
— Пусть приходят, встретим, — спокойно ответил губернатор Гонконга. — Скоро прибудут войска, эвакуированные из Динхая, а в начале летнего муссона должна подойти эскадра с подкреплением.
На совещании старших командиров было принято решение продолжить движение вверх по реке. Наши агенты-китайцы, в основном наркоманы, за шарик опия сообщали, что китайцы ускоренно строят преграды на реке. Надо было им помешать.
Двадцать второго февраля во время прилива пароход «Немезида», буксируя четыре баркаса с десантом, вошел в реку Жемчужную. Я вместе с капитаном Уильямом Холлом стоял на шканцах, устроенных наподобие тех, что на деревянных кораблях. До ходовой рубки со стеклянными иллюминаторами еще не додумались. День выдался пасмурным, жара напрягала не сильно.
— И где эта замаскированная артиллерийская батарея? — спросил Уильям Холл, рассматривая берег в длинную подзорную трубу.
Бинокли пока что есть только театральные. При большем увеличение изображение получалось перевернутым. До системы призм еще не додумались или не дошли до промышленного производства.
— Скоро узнаем! — шутливо произнес я, уверенный, что мои осведомители не соврали.
Громыхнуло и выплюнуло клубы черного дыма совсем не в том месте, куда смотрел капитан, намного ближе и выше по склону холма. Склон был не то, чтобы крутой, но для прицельной стрельбы оттуда надо было сильно наклонять стволы пушек. В итоге все ядра пролетели выше парохода и многие далеко от него. Такое впечатление, что у китайских артиллеристов был конкурс «Промажь лучше остальных!».
Наша носовая тридцатидвухфунтовка повернулась в ту сторону, ствол задрали выше — и во вражескую батарею полетела шрапнель, изобретенная лет сорок назад капитаном Генри Шрапнелем. Это была тонкостенная бомба, начиненная не только порохом, но и круглыми пулями. Как и обычная, она производила на китайцев неизгладимое впечатление. Уцелевшая обслуга артиллерийской батареи тут же разбежалась. Высадившийся на берег десант из баркасов с помощью канатов за полчаса стянул восьмифунтовые пушки по склону, утопив в реке.
Китайское пехотное подразделение, не меньше ина (пятьсот человек), наблюдало за этим процессом с дистанции кабельтова четыре, как за интересным аттракционом, всего пару раз стрельнув и промазав, из гингальсов.
На помощь подошли еще семь баркасов с морскими пехотинцами, которые без суеты начали расчищать русло реки от заостренных кольев, вбитых в дно, и оттаскивать к берегу джонки, нагруженные камнями. Видимо, суда собирались затопить между рядами кольев. Занимались расчисткой до вечера, продолжив в следующие два дня. Китайцы не мешали. На берег выходили целыми толпами зеваки и смотрели молча. Куда делись оскорбительные жесты и крики! Очередной богоизбранный народ привыкал к своей заурядности и даже второсортности.
69
Двадцать шестого февраля британцы, расчистив реку, продолжили наступление. На этот раз «Немезида» выступала в роли буксира. Пока парусные корабли медленно несло вверх по реке приливное течение, пароход по одному перетаскивал их к Хумыню — укрепленному району на правом берегу. Именно там китайцы сожгли большую часть конфискованного опиума. Мне отмщение, и аз воздам на том же месте. Парусники тут же начинали обстреливать китайские артиллерийские батареи, которые палили в ответ с поразительной неточностью. По теории вероятности хотя бы изредка, в силу самых разных ошибок и обстоятельств, ядра должны были попадать в британские корабли, но странным образом этого не случалось или мне не довелось увидеть и порадоваться за обе воюющие стороны.