Ближе к вечеру хлынул тропический ливень. Кремниевые мушкеты стали бесполезны, и генерал-майор Хью Гоф приказал отходить к основным силам. Одна рота сипаев из Тридцать седьмого полка заблудилась и была окружена китайцами. Она, образовав каре на вершине небольшого холма, отбивалась несколько часов штыками, в том числе и во время второго ливня, пока уже в темноте не подоспела на помощь рота морских пехотинцев, вооруженных капсульными винтовками.
Утром тридцать первого мая генерал-майор Хью Гоф потребовал от Айсиньгёро Ишаня убрать с холмов ополчение, которое к тому времени составляло уже тысяч десять человек, или будут возобновлен штурм Катона. Как ни пытался племянник императора объяснить, что не имеет к ополчению никакого отношения, что боится его даже больше, чем британцев и чем британцы, ему не верили, считали обычными китайскими уловками. К трем часам дня из главной крепости вышли последние одиннадцать тысяч солдат, прибывших сюда из других провинций. Они-то и отогнали ополчение. Одни китайцы помогли иноземным захватчиком справиться с другими.
На следующее утро британцы начали переправлять войска на остров Гонконг и прилегающую к нему часть материка, хотя к тому времени еще не получили последний миллион компенсации. Видимо, поняли, что Айсиньгёро Ишань не врал, что придется иметь дело не с продажными чиновниками и трусливой армией, а патриотами, которые передавят порывом и количеством. Пароход «Немезида» сделал несколько ходок, нагруженный пушками и буксирующий по несколько джонок и баркасов с пехотой. При первом заходе в Гонконг я сошел на берег, потому что получил сообщение, что шхуна «Мацзу» прибыла в Макао с полными трюмами опиума. Война войной, а личное обогащение вне очереди.
73
Поль Фавро с ухмылкой заговорщика вручил мне письмо от Эмили Кушинг, которая извещала, что родила девочку, названная Беатрис в честь бабушки. Дальше шло подробнейшее описание новорожденной. Как догадываюсь, моя любовница предполагала, что письмо может прочесть не только тот, кому адресовано, поэтому ничего личного, только нейтральные, сухие строки. Уже сам факт отправки его говорил о том, что меня ждут как можно быстрее. Я прочел это и между строк.
Чарльз Эллиот был уверен, что на этот раз китайцы будут соблюдать мирный договор, поэтому не возражал, чтобы я смотался в Калькутту:
— Заодно отвезешь почту.
В опечатанном мешке находились отчеты о весенней военной кампании губернатора Гонконга, коммодора Гордона Бремера и генерал-майора Хью Гофа. Прочитав во время перехода все три, сделал вывод, что каждый из них участвовал в какой-то собственной войне, которые происходили в одном месте и в одно время, но при этом почти не пересекались, а я и вовсе в четвертой, наименее победоносной. Надо признать, что потери британцев — семнадцать человек убитыми — были, действительно, малы, а китайцев намолотили изрядно и захватили почти тысячу двести пушек. Подумал, что на основании этих отчетов какой-нибудь нынешний британский историк, а у них уже много таких, наваяет «научный» труд, на который, доказывая свою точку зрения, будут ссылать такие же умники из следующих поколений.
Уильяма Макнахтена не было в Калькутте. Он выбрал пост губернатора Бомбея, но все-таки поперся в Афганистан, чтобы порешать терки, возникшие у оккупантов с аборигенами. Самуэль Кушинг подался с ним, понадеявшись на повышение. Я вручил почту чиновнику-альбиносу Джону Томсону, который при свете свечи сидел в кабинете с зашторенными окнами.
— Мне опасны солнечные лучи. Кожа сразу краснеет и покрывается волдырями, — виновато проинформировал он, заметив удивление на моем лице.
Это какой должна быть жадность, чтобы отправиться на заработки в Индию, где солнце, как иногда кажется, припекает все триста шестьдесят пять суток без выключения на ночь⁈
— А где Джордж Иден? — поинтересовался я.
— Он сейчас в Шимле, — ответил альбинос и малехо посплетничал: — Ходят слухи, что ему готовят замену. Лорду Палмерстону не нравится, как идут дела в Афганистане и Китае. И Чарльза Эллиота тоже снимут. Сюда уже едет баронет Генри Поттинджер, который будет новым представителем интересов короны в Китае.
Виконт Палмерстон, он же министр иностранных дел Генри Темпл, был ирландцем, то есть второсортным аристократом. Несмотря на титул, вход в Палату лордов для него закрыт. Пока не знаю, кто по национальности новый губернатор Гонконга, но титул говорит и о его неполноценности. Баронет — это промежуточное положение между рыцарем и бароном, введенное в начале семнадцатого века королем Яковом Первым. Вновь завоеванные территории, в то время Ирландия, делились на уделы и титулы продавались. Стать более знатным можно было за тысячу с небольшим фунтов стерлингов — цена содержания тридцати солдат в течение трех лет. Деньги по тем временам немалые, но для британца жить — это колотить понты. В итоге каждый уважающий себя купец стал баронетом. Сейчас титулами не торгуют, а награждают за заслуги перед империей. Появилась куча баронетов индийских, австралийских, новозеландских…Само собой, и им негоже появляться в калачном ряду — Палате лордов.