Продавая опиум, привезенный Полем Фавро последней ходкой из Калькутты, я сообщил своим постоянным покупателям, что следующий рейс сделаю сам. У Бо и Мань Фа никак не отреагировали. Им было без разницы, кто привозит товар. Зато у Бао Пына появилось интересное предложение. Точнее, он и раньше, с год назад, предлагал мне, но я отказался, потому что не был уверен, что Поль Фавро справится. Его знание китайского языка ограничивалось полусотней самых распространенных слов. У французов врожденный лингвистический кретинизм, выросший на национальной мании величия. Они уверены, что каждый приличный человек обязан говорить на их языке, а с неприличным говорить не о чем.
Бао Пын предложил мне привозить опиум не в Гонконг, а на маленький остров Хайвл, находящийся в Бохайском проливе, рядом с северным берегом полуострова Шаньдун. Земли там не лучшие для сельского хозяйства, поэтому места тихие, малолюдные, если такое слово вообще применимо к Китаю, начальство не лютует, берет на лапу скромно. Хакка обосновались на Хайвле, когда Линь Цзэсюй начал бороться с наркотрафиком, а потом Жемчужную реку, защищаясь от британцев, перекрыли плотами. На острове устроили перевалочную базу для доставки опиума в расположенный сравнительно неподалеку Бэйцзин, где много богатых клиентов. Трем шхунам, принадлежавшие хакка, стремно было появляться возле столицы, где их могли принять за принадлежавшие европейцам и сперва потопить, а потом уже разбираться, поэтому разгружалась на Хайвле, и товар небольшими партиями отвозили на маленьких джонках в столицу, спрятав под вяленой рыбой. Поскольку «Мацзу» похожа на них, прикормленные китайские чиновники не поймут, что прибыло другое судно. Впрочем, они получали достаточно, чтобы не совать нос в чужие дела. Бао Пын предлагал по десять долларов за фунт, что было на три-четыре дороже, чем в Гонконге. И я согласился, чтобы побыстрее нарубить бабла. Хочешь рассмешить жену, расскажи ей о своих планах разбогатеть.
86
Если раньше я буквально летел в Калькутту, то теперь город показался мне вонючим и скучным. Впрочем, первый пункт был и раньше, просто я не обращал на него внимание. Здесь цены на опиум наоборот подросли, потому что сильно увеличился спрос. Все, кто имел желание и возможность, везли наркоту в открытые для свободной торговли порты Китая. Индийские крестьяне, позабыв о выращивании риса и других злаков и овощей, дружно занялись маком. Наверное, это и будет главной причиной Великого голода, который, как я помню, унесет несколько миллионов жизней.
Загрузив полные трюма, медленно, галсами повел шхуну «Мацзу» против ветра к Малаккскому проливу, который миновали в полборта, быстрее. После Сингапура подняли все паруса и, подгоняемые летним муссоном, полетели к острову Гонконг. Это будучи наемным капитаном следовал без остановок, куда прикажут. Сейчас я судовладелец, поэтому могу тормознуться дня на три, чтобы проведать семью, разгрузиться с женой, проверить, как идут дела. Заодно повидался с Бао Пыном, подтвердил, что отвезу опиум на остров Хайвл. Он пообещал, что меня будут ждать.
Во время перехода туда старался вести шхуну на таком расстоянии от берега, чтобы не была видна, особенно после того, как миновали архипелаг Чусань. Дальше начинались территории пока не битых европейцами патриотов, которые могли напасть на шхуну. Наверное, я переоценил агрессивность китайцев, потому что изредка попадавшиеся нам джонки сами меняли курс и уматывали к берегу, подальше от беды.
Остров Хайвл оказался скалистым. Мест, пригодных для сельского хозяйства мало, поэтому основным занятием аборигенов было рыболовство. На острове всего одна рыбацкая деревня и несколько хуторов в один-два дома в глубине него. Значительную часть населения составляли хакка, которые, как я понял, стали здесь титульной нацией, обеспечившей хорошим заработком всех остальных. Зато неприлично много было чаек, которые гнездовались на скалах. Довольно наглая птица. Ворона в сравнение с чайкой выглядит мелкой пугливой воровкой.
Я поставил «Мацзу» на якоря возле восточной стороны острова. К борту сразу причалили две восьмивесельные джонки. На борт поднялся сутулый пожилой китаец Бао Лао, с которым я пересекался в Гонконге. Он в то время командовал одним из «взлетающих драконов». Мы расположились под навесом на полуюте, выпили зеленого чая, постучав пальцами по столику, обменялись новостями. Я рассказал, что британцам вломили в Афганистане, уничтожив шестнадцать тысяч человек, только один спасся, чем сильно порадовал своего собеседника.