На это раз первыми получили опиум танка, макаоские и гонконгские. Взяли много и на погрузке задержались до ночи, поэтому хакка пришлось немного подождать. У Бо боялся, что будут терки, но все прошло спокойно. Предполагалось, что в этом году опиума привезут больше, чем в прошлом, так что хватит всем, поэтому Бао Пын сделал вид, что не заметил цзяньминей.
— Если все пройдет удачно, ты расплатишься до конца летнего муссона! — радостно, будто сам избавится от долга, сказал он.
Впрочем, я ведь должен его клану, так что и Бао Пын будет в плюсе.
— Не хотите построить еще одну шхуну? — поинтересовался я, чтобы подкинуть Педро Косте богатого клиента на зиму.
— Мы думали над этим, — ответил контрабандист. — Он сможет сделать ее без тебя?
— Кончено, — уверенно заявил я и добавил: — Скорее всего, и я зимой буду в Макао, так что помогу ему, если не справится.
На самом деле, как минимум, часть зимы я собирался провести в Калькутте с Эмили Кушинг, но португальский корабел и без меня выполнит заказ. Чертежи у него есть, как и опыт строительства двух почти однотипных шхун. Время от времени я буду появляться в Макао и помогать советом, если потребуется, так что не совсем соврал.
— Я передам твой совет нашим старейшинам, — пообещал Бао Пын.
29
Вторая наша встреча с Чарльзом Эллиотом состоялась уже после того, как он ознакомился с письмом от Уильяма Макнахтена. Забавно было наблюдать, как он выстраивает разговор со мной, уверенный, что я не знаю, что обо мне написал калькуттский чиновник. В дипломаты главный смотритель явно не годился. Гены отца ему не передались. Наверное, сказывалось и саксонское воспитание, не склонное к петлянию, недомолвкам. В основе порядка, так обожаемого немцами, лежат прямая линия, прямой угол, прямая речь, прямая кишка…
После нескольких фраз, подсказанных Уильямом Макнахтеном, Чарльз Эллиот перешел к делу:
— Нам нужно узнать, что находится на берегах реки выше Кантона. В первую очередь интересуют военные объекты. Если это крепости или форты, то сколько и какие там пушки. Если гарнизоны, то, кроме артиллерии, примерное количество солдат.
— Хорошо, через несколько дней получишь подробный отчет, — пообещал я.
На самом деле почти все уже было написано по пути из Калькутты в Макао. Мне надо было только вспомнить свою поездку в деревню контрабандистов-хакка. Несколько деталей, касавшихся количества пушек и солдат на разных военных объектах, я узнал через Бао Пына. Он даже назвал имена командиров и их придури. У каждого начальника — китайцы в этом плане не исключение — должна быть своя фишка, делающая жизнь подчиненных интереснее.
— Прекрасно! С первым же кораблем отправлю в Калькутту! — ознакомившись через пару недель (я не спешил, чтобы прониклись моей ценностью, как агента) с отчетом на трех страницах воскликнул Чарльз Эллиот. — Эта информация может помочь нам, если отношения с китайцами будут и дальше обостряться.
— Будут, — уверенно заявил я. — Мы подрываем экономику Китая, вывозя тонны серебра и ценных товаров в обмен на тонны опиума, который уничтожает подданных императора в физическом и моральном плане. Так что война неизбежна.
— Вот и я этого опасаюсь. Хань Чжаоцин все настойчивее требует прекратить поставки опиума и при этом уменьшить цену на него, — рассказал главный смотритель.
— Обычный китайский торговый прием. На первую часть его требований не обращай внимания, а от второй отбивайся изо всех сил, потому что любая уступка ударит по казне твоей страны, — подсказал я.
— С каждым днем это становится все труднее, — печально признался он.
— Мне тут пришло в голову, что в случае начала военных действий вам надо нападать не здесь. Война на окраине может остаться незамеченной в Бэйдзине (с китайского Северная столица, будущий Пекин), — сказал я.
— Как это незамеченной⁈ Разве войну можно не заметить⁈ — удивился Чарльз Эллиот.
— Китайская империя очень большая. В ней поместится несколько десятков Британских. На нее постоянно нападают варвары со всех сторон. Обязанность отбиваться от них лежит на правителях провинций. Даже если вы захватите далекий от столицы город Кантон, в столице всего лишь поморщатся и сменят правителя провинции Гуандун, — объяснил я, после чего предложил: — Если нападать на Китай, то там, где это сразу почувствуют в Бэйдзине. Надо атаковать столицу или хотя бы перерезать Великий канал, который длиной в тысячу миль, проходит через всю империю и по которому снабжаются рисом и другими продуктами северные провинции.