— Да ничего особенного! — с наигранной небрежностью начал он. — Порт охраняла две береговые батареи, нижняя обычная и верхняя в большой каменной башне. Мы встали напротив них на якоря и начали бомбардировку. Они даже пытались отвечать, но артиллеристы у них такие криворукие! Всего несколько ядер попали по нашим кораблям, не нанеся серьезного ущерба. Через полтора часа башня была разрушена, обе батареи уничтожены. Я высадил десант и захватил их. После этого Аден пал. Мы потеряли всего двух матросов и шестнадцать солдат, а врагов было не меньше тысячи.
Врагов всегда в десятки, а то и сотни и даже тысячи раз больше.
— Здорово вы с ними разделались! — похвалил я.
— Сэр Иден тоже так сказал и пообещал хорошие награды всем участникам сражения. Ведь это первая значительная победа после восшествия на престол королевы Виктории, — поделился коммодор.
— Надеюсь, не последняя! — пожелал я и спросил: — Когда двинетесь в Кантон? Может, вместе пойдем. Я еще с недели две здесь проторчу под выгрузкой и погрузкой.
На самом деле можно уложиться за неделю, но мне спешить уже некуда. Если этот рейс будет таким же успешным, как предыдущий, то, кроме Эмили Кушинг, меня в этих краях больше ничего не будет держать. В любой момент можно будет нагрузиться тем же чаем и отправиться в Европу, где продать его вместе со шхуной, а вырученные деньги вложить в государственные облигации или купить акции частных компаний и стать рантье — обеспеченным бездельником.
— Думаю, проторчим здесь еще с месяц, не меньше, — ответил коммодор и, подмигнув, как сообщнику, сказал: — Здесь хотя бы есть, с кем провести время!
В деревне Калькутта сплетни разлетаются так же быстро, как в британских, несмотря на отсутствие пабов.
— Говорят, что в Кантоне в этом плане совсем скучно, — продолжил он.
— Как по мне, китаянки покрасивее индусок, — поделился я.
— Другие капитаны говорили мне так же, но все-таки белая женщина — это белая женщина! — с умным видом произнес Генри Смит.
Индус или китаец поспорили бы с ним, а я разве буду⁈
48
Так уж повелось, что в эстуарии реки Жемчужной танка всегда встречают нас первыми. Стоило мне отправить Поля Фавро в Макао с почтой для Чарльза Эллиота и известием для остальных заинтересованных лиц о нашем прибытии к острову Хоуван, как через несколько часов на горизонте появились два табора из сампанов: один с северо-запада, второй с северо-востока. Они пришли в светлое время суток якобы для обслуживания членов экипажа, хотя, уверен, все, кому следует, знали, что морские цыгане приторговывают опиумом. У Бо и сообщил мне первым, что произошло в Тринадцати факториях за время нашего рейса в Калькутту.
Несмотря на интеллигентность и внешнюю мягкость, Линь Цзэсюй оказался очень решительным и жестким управленцем. Не зря сюда прислали именно его. Сперва циньчай дачэнь перекрыл, насколько смог, продажу опиума с Тринадцати факторий и предложил европейским торговцам обменять его на чай. Само собой, цены были далекими от рыночных, поэтому мало кто согласился. Именно эти люди и оказались в выигрыше, получив за запретный товар хоть что-то. После окончания срока ультиматума всем остальным приказали сдать опиум бесплатно. Ящики с наркотой вывозили на пустырь возле Гуанчжоу и сжигали. У местных наркоманов был, так сказать, день открытых дверей, потому что могли сидеть вокруг костров и на халяву вдыхать сладкий яд. Мешки с таблетками высыпали в реку Жемчужную. Линь Цзэсюй попросил у нее прощения от имени хуанди Таньчао, всего китайского народа и своего собственного. У рыб в реке случился День наркомана. Двадцать шестого июня был совершен рейд по Тринадцати факториям, во время которого выгребли и сожгли остатки опиума и ранили несколько особо ретивых европейских клерков. Как по мне, Линь Цзэсюй заслужил прозвище китайского дона Кихота.
— Цены на опиум взлетели до небес! — закончил свой рассказ бесхитростный У Бо.
Впрочем, я и сам догадался об этом, поэтому предложил:
— Тридцать пять серебряных монет за головку (двадцать долларов за фунт) будут приемлемой ценой для вас?
— Конечно! — радостно согласился он, после чего снял с шеи деревянной статуэтки богини Мацзу традиционную розовую жемчужину на черном шелковом гайтане и подарил мне.
Сегодня у богини будет ночь сладких снов.
Я отдарил музыкальной шкатулкой. У меня хранится небольшой запас их именно на такие случаи и взятки китайским чиновникам. Старику очень нравятся. Радуется, как ребенок.
Танка, гонконгские и макаоские, забрали по сотне ящиков опиума и уплыли к покупателям.