В империи Цин, как и в предыдущее мое посещение ее в самом конце семнадцатого века, деньги чеканят в каждой провинции свои, поэтому, за исключением бронзовых цяней номиналом в один, два, пять и десять, более-менее единых на всей территории, серебро и золото принимается только на вес. Один лян (примерно тридцать семь с половиной грамм) серебра равен тысяче цяней. Обычно слиток серебра — таэль — весом пять, десять, пятьдесят ляней делают в виде черепахи, лодочки, цветка, но чаще копыта. Особой популярностью пользовались серебряные испанские песо и мексиканские доллары, к которым в последнее время присоединились английский шиллинг и американский доллар.
Свой мешок опиума танка получили не сразу. Закончив торгово-развлекательные дела, они с наступлением сумерек собирались уплыть в свою бухту, расположенную, как я определил, у будущего острова Гонконг.
— Нам надо, чтобы кое-кто увидел, как вы получаете товар, — попросил я, когда мы после заключения сделки перешли на сампан У Бо и сели в носовой части, чтобы зеленым чаем обмыть сделку.
— Ночью сюда приплывет взлетающий дракон, — проинформировал старик.
— Что за дракон⁈ — удивился я.
— Это очень большая лодка, много-много весел, движется очень быстро, не догонишь. На них плавает народ хакка. Очень плохие люди, — рассказал он.
— Грабители? — задал я уточняющий вопрос.
После короткого раздумья он рассказал:
— Не только. Раньше они служили госпоже Чин Си, у которой был огромный флот. Она захватывала или облагала данью торговые джонки и прибережные деревни в этих краях. Потом правительство договорилось с ней, заплатило большие деньги, чтобы прекратила нападать. Сейчас она живет в Гуанчжоу, держит притон азартных игр. Ее пособников тоже помиловали. Кто-то стал жить честно, а кто-то по ночам тайно покупает опиум у гвайлоу и перевозит вверх по реке и дальше вглубь империи.
Видимо, это с ними мне придется вести переговоры.
— Вы отойдете раньше, не встретитесь с ними, — пообещал я.
Скорее всего, просьба моя была не очень в масть, но отказать было трудно, потому что раньше, как я догадался, никто не продавал танка опиум так дешево и в таком большом количестве, что позволит им нехило заработать, поэтому старик не спешил с ответом. Возле тупого форштевня, украшенная разноцветными ленточками, стояла небольшая деревянная статуя всекитайской богини Мацзу, считавшейся покровительницей моряков. По преданию у нее был реальный прототип — девушка из семьи рыбака, однажды спасшая своего отца и братьев во время шторма, пройдя к ним по поверхности бушующего моря. После чего начала помогать другим морякам и стала бессмертной. Ее изображают в виде девушки, которая на циновке скользит по волнам. Левую руку держит у уха, чтобы услышать крики потерпевших кораблекрушение, а правую козырьком над глазами, чтобы яркое солнце не слепило, не мешало увидеть несчастных. Иногда руки богини опущены, и она как бы поворачивается в ту сторону, откуда зовут на помощь, как тот призрак, который я видел ночью, и тогда подумал, что силуэт похож на гуанчжонскую телебашню, не подсвеченную в утренних сумерках. Предполагаю, что именно Мацзу и послужила прототипом для этого сооружения. И еще Александру Грину прообразом Бегущей по волнам. Наверное, кто-то из бывалых моряков рассказал писателю о ней. Сам он никогда не был в Китае, совершив единственный дальний рейс в Александрию, после чего из-за морской болезни предпочел бороздить перьевой ручкой листы писчей бумаги.
У Бо, перехватив мой взгляд, поменял тему разговора:
— Ты почитаешь богиню Мацзу?
— Кончено, как и каждый моряк, — молвил я, хотя не был уверен, что сказал правду, но и поручиться головой, что соврал, тоже не мог.