Армитадж Хакс отчетливо ощутил, что воздух в кантине завибрировал от напряжения. Тут и было неспокойно, еще тогда, когда он ввалился сюда грязным бродягой вместо брутального наемника — нарисованные татуировки расплылись под дождем, одежда вымокла и пропиталась грязью, — народ не буянил, песни не пел, а переговаривался еле слышно, крепко держась за стаканы. Он так часто падал, пока добирался сюда по лесу (один раз даже пришлось драпать сквозь буреломы от какой-то неведомой твари, теряя на ходу оружие и достоинство) что сейчас был скорее похож на глиняного голема, или на очень неудачливого бродягу, чем на охотника за головами, которым хотел представиться вначале. Пришлось спешно менять легенду, и вот теперь он, кажется, спалился, — опрометчиво швырнув за стакан криффова виски сумму на которую настоящий бродяга жил бы месяц.
— Меня просили передать ему кое-что, — проговорил уже тише, наклоняясь к самым глазам хозяйки. Она же сверлила его своими блюдцами заоочечными и взгляда не отводила.
Пауза затягивалась, и Арми уже представлял в деталях, как будет драпать отсюда отстреливаясь из двух оставшихся бластеров, а потом героически погибнет. Он даже вздохнул мечтательно, представляя в деталях этот момент, когда деликатное покашливание хозяйки вернуло его в реальность.
— А кто просил передать Хану сведения? — спросила Маз, подозрительно прищурившись.
— Лея Органа, его жена. Что-то по поводу детей, — ляпнул Арми, не раздумывая и тут же прикусил язык, заткнул себе рот очередным большим глотком, опорожнив стакан на две трети.
В голове мягко зашумело. Его грядущая героическая кончина начала обретать новые детали и очертания. В своих фантазиях, Хакс уже отстреливался одним бластером от целого взвода вооруженных до зубов сопротивленцев из-за перевернутого деревянного стола, а вместе с ним стреляла Фазма, — сразу с двух рук. Ее красивое зеленое платье порвалось и испачкалось, но бесшабашный блеск в пронзительно синих глазах разгорался с каждым выстрелом все ярче. У них одновременно закончились заряды, и тогда они взглянули друг на друга…
— Эй!
Его голова мотнулась в сторону и их с Фазмой смертельный поцелуй пропал в яркой вспышке, а перед ним на стойке сидела Маз Каната, потирая трехпалую оранжевую ладошку. Все в криффовой кантине смотрели на него. Хакс машинально проверил, — вдруг у него трусы из брюк торчат, или в зубах что-то застряло. Но тут же получил удар по второй щеке. Недовольно щурясь, хозяйка кантины в упор на него уставилась.
— Пойдем. Я проведу тебя к нему.
Армитадж Хакс неловко поднялся, по ходу опрокинув стул на пол, а остатки виски в себя. Если помирать без Фазмы и без геройства, то хоть анестезия будет. Пошатываясь и натыкаясь на посетителей, капитан Первого ордена под прикрытием обречено поплелся вслед за расплывчатым оранжевым пятном. Вслед ему летела гробовая тишина.
***
Где-то после пятого падения до затуманенного мозга Армитаджа Хакса дошло: да он же мертвецки пьян! Эта мысль вызвала у него приступ икающего хохота, та такой, что он снова свалился в жидкую грязь. Оранжевое пятно подплыло ближе.
— Не умеешь пить, не пей! — проворчало пятно недовольно.
С близкого расстояния, оказалось, что это Маз. Хакс бессмысленно ей улыбнулся, а потом похлопал себя размашисто по бедру.
— Тут у меня… есть… — Что у него есть, Хакс уже и сам забыл — мысль ускользнула. Завалился на спину и уставился на россыпь звезд на черном небе. Он отвлеченно отметил, что старушка его обыскивает, а потом наклоняется и втискивает что-то ему в рот. Хакс как раз смотрел в повторе их с Фазмой поцелуй в окружении трупов, поэтому не только открыл рот, но и лизнул шершавый палец. Услышал горестный вздох, а потом рот наполнился слюной от тошнотворной горечи. Хакс сглотнул и сел. Окружающее резко прояснилось. Маз смотрела на него со смесью презрения и жалости.
— Ты искал Хана Соло. — проговорила членораздельно. — Я отведу.
Хакс поднялся, и, пошатываясь, пошел за ней. Хмель уже отпускал, видимо бабка обнаружила у него в кармане аптечку и сунула ему детокс. Взамен опьянения, пришла адская головная боль и тошнота, но Армитадж мало обращал на это внимание. Размышлял судорожно о том, что скажет Хану Соло при встрече.
Прикинуться сопротивленцем, соврать, что сбежал от Ордена? Рассказать о том, что генерал Органа в плену и нужно срочно спасать? Стоит ли упоминать девчонку?
***
Армитадж Хакс считался в Академии лучшим стрелком с феноменальной реакцией. Поэтому, когда из чащи кто-то вышел и размашистым шагом двинулся к ним — с уже активированным бластером, он среагировал рефлекторно: ухватил Маз за шиворот и отбросил в сторону, выхватил собственное оружие и выстрелил, почти не целясь. Но то ли глазомер по пьяни сбился, то ли противник был слишком быстр, но заряд прошел мимо цели, а незнакомец бросился к нему, и точным ударом выбил из его руки пистолет. Хакс замахнулся левой, целясь в голову, но его руку перехватили и, резко дернув, заломили за спину. Арми сцепил зубы, чтобы не взвыть от боли, — противник вывихнул ему плечо.
— Ты что, вкрай ебанулся, шпион недоделанный? Да твою рыжую рожу каждая сопротивленская собака знает! — прошипел противник, и голос показался Хаксу смутно знакомым. — Мало мне твоих выходок на разрушителе, так еще и это.
Хакс потерял дар речи, а Фазма — кто же еще, хотя ему все происходящее казалось бредом — нагнула его и отвесила коленом смачного пинка, отпустив наконец. А он, естественно, на ногах не удержался и рухнул носом в землю. Сел, отплевываясь и хотел было ответить ей, как полагается, но заметил — за ее спиной, — три темные фигуры. Как сидел, так и рухнул на левый бок, — плечо выбито, все равно, — и, выхватив бластер, выстрелил. Фазма бросилась в сторону, разворачиваясь на ходу, но Хакс даже не глянул на нее, — оторопел от ужаса: бластерный разряд замер в воздухе, будто замороженный, и его красные всполохи выхватывали из лесной темени лица трех мужчин. Все трое были ему хорошо знакомы по многочисленным ориентировкам, характеристикам и фотографиям: Хан и оба форсъюзера, как теперь оказалось, тоже Соло.
Какая, блять, удача!
Рядом с ними обнаружилось оранжевое пятно, — Маз. Ну что ж. Стоит отдать ей должное, — она его привела, как раз туда, куда обещала.
Разряд ушел в сторону, а близнецы синхронно подняли руки, — и Хакс понял, что пошевелиться он не может. Все трое подошли, и Армитаджа передернуло, — такая жажда убийства была написана на лицах парней. Заговорил Хан.
— Мне жаль прерывать ваши забавы, но нам срочно нужно к Сноуку…
Он не успел договорить, как Хакс услышал, что кто-то смеется, аж заливается. И только когда один из близнецов шагнул к нему с перекошенным от злости лицом, и вздернул Силой на ноги, как тряпичную куклу, Арми понял, что ржет он сам.
— Что смешного? — прошипел Кайло ли, Рен ли, — да похер, кто. И придушил его слегка Силой. Хаксу было не привыкать, — Сноук частенько на нем упражнялся, — поэтому ржать он не перестал.
— Не… поверишь… — прокаркал через силу, — я хотел вам ровно то же самое предложить.
Кайло-то-ли-Рен взревел и швырнул его оземь. Хакс зашелся булькающим кашлем, — левую руку ему, похоже, доломали, а в нагрузку еще и ребро.
— Хан, вели своим щенкам оставить парня. — Это Фазма, холодно так. — Ты хочешь к Сноуку, я вас отведу. Это — мое задание. Его здесь вообще быть не должно.
Хан не пошевелился. Смотрел на Фазму сурово и грустно. Но разбушевавшегося окликнул его брат.
— Кайло!
Значит, все же, Кайло. Надо бы их как-то различать.
Удивительно, но Кайло остановился. А ведь у Хакса уже в глазах потемнело от недостатка воздуха. Он попытался сесть и отдышаться, но поломанное ребро не давало. Лежать перед врагами тоже не хотелось, поэтому, помогая себе здоровой рукой и стараясь не стонать, Армитадж Хакс встал на одно колено — да так и замер, изо всех сил пытаясь не рухнуть обратно.