Их хищные взгляды были прикованы не к жалкому войску Эдуев с короткими копьями и овальными деревянными щитами, а к их принцессе – прекрасной деве в лазурных доспехах с длинными, слегка блестящими голубыми волосами, ставшими такими из-за пробудившейся в ней магии воды.
Барон великодушно пообещал солдатам, что они смогут вдоволь развлечься с захваченными женщинами Эдуев, и теперь, видя прекрасных синевласых вражеских лучниц и всадниц, солдаты понимали, что эта битва стоит того, чтобы приложить чуть побольше усилий и добиться победы как можно быстрее ради такого щедрого трофея, а потому они маршировали вдвое быстрее и их музыканты отбивали более быстрый ритм чем обычно.
И хотя вначале войско было напугано наличием Черного Рыцаря в рядах врагов, они уже вспоминали об этом страхе с усмешкой – в самом деле, неужели какой-то воин, даже очень могучий, сможет переломить двойной перевес в численности?
– Эра рыцарей закончилась, теперь настало время больших батальонов, – самодовольно усмехнулся барон поглаживая кирасу на животе, а затем он начал обмахиваться веером и его усики стали дрыгаться в такт ветру..
– Самодовольные глупцы, хе-хе-хе…
Донеслось довольное шипение из под черного рогатого шлема.
Терции хищно наступали вперед словно ощетинившиеся шипами гигантские дикобразы, а вставшая квадратом и выставившая копья пехота королевства выглядела словно небольшой, сжавшийся и трясущийся в ужасе ежик, и исход столкновения двух войск был очевиден любому.
Войско эдуев стояло в глухой обороне выставив щиты, окрашенные в яркий синий цвет, и ощетинившись короткими копьями – однако что может сделать строй копейщиков в фронтальном бою против фаланги пикинеров?
Эдуи стояли, словно дожидаясь своей участи и будто бы заранее покорившись своей жестокой судьбе.
И лишь одна фигура в черном доспехе из всего войска посмела выйти навстречу строю пикинеров в багровых латах, высоко подняв меч над головой, словно древний герой из античных легенд, что намеревался опровергнуть роковую предопределенность беспощадного фатума.
Сотни глоток вендальцев разразились гортанным смехом и в сторону черного рыцаря полетели едкие насмешки и улюлюкания – вот еще, нашелся же «герой», обчитавшийся древних легенд, в которых сказочный богатырь выходил против сотен бойцов и побеждал, сокрушая легионы в одиночку.
Однако жестокая реальность была такова, что против плотного частокола из шестиметровых пик было бесполезно любое другое оружие кроме частокола из таких же длинных пик.
Никакой боец, даже будучи очень умелым и искусным, с одним мечом наперевес, даже двуручным, никогда бы не смог пробиться через шестиметровые сариссы – храбрец будет просто истыкан ими словно подушечка для иголок.
И вот, когда очередной безумец, чересчур поверивший в свое искусство клинка, побежал навстречу гордым пикинерам Вендальского Королевства, офицеры с алыми плюмажами на шлемах с довольным видом громко и зычно скомандовали что-то и барабанщики с флейтистами начали играть протяжную и высокую мелодию, а солдаты тут же изготовились к обороне и хищно заулыбались, словно псы в предвкушении первой пролитой крови.
Когда рыцарь, по какой-то причине пеший а не конный и одетый в странные, чересчур массивные и толстые черные доспехи с неудобными на вид шипами, подбежал и столкнулся с фалангой, всем показалось, что они видят, как он насадился на сотни пик и из его ран фонтанами хлещет кровь, забрызгивая все вокруг а затем его труп поднимают над головами и гордо несут подобно зловещему знамени и как символ гибели последней надежды ничтожного королевства.
Это то, что должно было произойти по разумению седых ветеранов, не раз видавших как вендальцы убивают всех, кто посмел противостоять им.
Однако неожиданно раздался адский треск, подобный тому, когда чудовищный ураган ломает столетние деревья и от леса остаются только пеньки да переломанные бревна.
Довольные ухмылки пикинеров первого ряда резко сменились удивлением, когда они увидели летящие во все стороны щепки и наконечники сарисс, а затем удивление так же резко сменилось ужасом, когда они поняли, что черный рыцарь прорывается к ним вплотную, вовсю размахивая своим чудовищным двуручником, и что в руках они держат лишь бесполезные палки.
Он прорубился через половину длины пик, отделявших его от первого ряда центральной терции, словно медведь, с легкостью разметавший частокол из сухих палок и веток, которым ленивые крестьяне огородили деревню скорее для успокоения совести, а не для всамделишной защиты скота от хищников.