Затем празднования переместились во дворец, где дворяне и высшие офицеры войска старались перещеголять друг друга изысканностью нарядов и рассказами о своих подвигах.
Постепенно выпитое вино и шампанское начали бить в голову и языки стали расплетаться, разговоры становились все откровеннее и постепенно начали слышаться вопросы в духе мол, а так ли уж нужен был черный рыцарь? Ведь он сделал не так уж и много по сути – всего то навсего поломал несколько пик да распугал нескольких трусливых вендальцев, в чьей слабовольности теперь никто и не сомневался.
– В самом деле, мои парни спокойно могли сами прорубиться через эти пики, неужто ради того, чтобы поломать несколько палок наша принцесса должна теперь расплачиваться?
– Если так подумать, то он просто взял нас на страх.
– Да, все таки двухкратное превосходство в численности показалось нам слишком большим, кто же знал то, что вендальцы – всего лишь жалкие трусы?
– Ага, а их барон – умалишенный колдун, который бы и так сжег половину своего войска!
– Ха-ха-ха!
А черный рыцарь все это время неотступно следовал за принцессой, прицепившись к ней словно клещ, и время от времени он шептал ей.
– Принцесса, надеюсь вы не забыли о своем долге?
– Прошу вас, позвольте мне завершить все дела и я займусь вашим.
– Ну что же, я очень терпелив, так уж и быть.
Атмосфера на банкете потихоньку накалялась, многие уже бросали на черного рыцаря откровенно враждебные и вызывающие взгляды, и в воздухе ощущалось, что у слишком большого числа гостей откровенно чешутся кулаки.
И когда казалось, что вот-вот кто-то выйдет и бросит ему перчатку, неожиданно для всех к принцессе подошел вендальский посол, который надменно произнес.
– Король Вендальский, Ферольф шестой, передает свои поздравления принцессе и просит ее проявить благоразумие и дабы не вызывать излишних недопониманий освободить плененных ею вендальских подданных и вернуть захваченную казну барона, ибо эти деньги были взяты им в долг у Вендальской короны.
Все как-то притихли и уставились на наглого гостя, который вел себя так, будто бы это они проиграли войну, а не вендальцы.
– Интересные требования делает ваш король! Скажи мне посол, а с какой это стати мы должны выполнять его требования?
– А с той, что если вы не выполните сие требование, мой король воспримет это как личное оскорбление и пошлет сорокатысячный корпус, дабы отомстить за храбрых слуг короны и славного барона, которого здесь немилосердно осыпали ложью и назвали безумцем убивавшим своих собственных солдат.
Все переполошились и загалдели, многие уже предлагали утопить посланца в нечистотах живьем но тот и бровью не повел. Королева подняла руку – ибо никто уже не считал ее всего лишь принцессой, и все утихли.
Тягостное молчание длилось всего несколько секунд, но время на эти несколько секунд словно бы растянулось и каждый ощущал собственное биение сердца.
Посланцу надоело ждать и он более резким и требовательным тоном спросил.
– Так каков ваш ответ, принцесса?
Она же повернулась к черному рыцарю и сказала.
– Шон Лойр, ты поклялся защищать мое королевство от всех угроз! Разберись с этим!
– Как скажете ваше высочество, хе-хе-хе.
Он вышел вперед и нагло подошел к напыщенному посланцу и стал обшаривать его карманы. Тот обомлел от такой наглости и повизгивая нервно спросил.
– Что ты себе позволяешь, смерд?!
– Как ты меня назвал?!
Шон не дожидаясь ответа напыщенного посла ударил его наотмашь своей ладонью в латной перчатке и на пол вылетели обломки зубов щедро орошенные кровью. Затем он нашел у него в заднем кармане свиток телепортации и сказал.
– О! Ну наконец-то! Давай-ка сходим к твоему этому как его там и обсудим кое-что.
– Ды, пибя щдед шмердь!
– Чего говоришь? Говори внятно ничего не понял.
Он взял его в охапку а затем раскрыл свиток и после яркой голубоватой вспышки его перенесло вместе с изрыгающим невнятные проклятья посланцем в тронный зал короля Вендальцев.
Тот был слегка удивлен таким визитом, как, впрочем и остальные дворяне. Многие из них были одеты в доспехи и у них явно шел военный совет – судя по карте Эдуйского королевства на столе, разделенного линиями разного цвета они уже вовсю делили шкуру не убитого медведя.