— Добрый день Пётр Семёнович! Как дела?
— Прекрасно, прекрасно Михаил Филимонович. Такого удовольствия я никогда не получал, и наверное вряд ли когда-нибудь получу.
Он трубно захохотал, а в коридоре, кто-то с грохотом, упал в обморок:
— Нет, это надо же так придумать!
Тут в разговор вмешался палач:
— Это Вам не тати. Те на таком не сознаются. Они под железом не всегда говорят. А это кто?
Палач смачно сплюнул:
— Бумагомаратели. Им щипцы показал, они в обморок. А то ещё и нагадят в придачу. Для них сломанный палец дороже родной матери!
Палач ещё раз сплюнул и сделал большой глоток из кружки. Он был прав. В своё время, мы этот трюк, подсмотрели в мультфильме о Робин Гуде. Там палач бил по лавке, а мальчишка дико кричал, изображая адские муки:
— Григорий! Ты не расстраивайся, на твой век работы хватит. А нам рабочие руки на стройках нужны. Ты их сейчас заламаешь и куда их тогда? Лечи да ухаживай за ними. Не волнуйся, болотная мошка отомстит за твои переживания.
Григорий прыснул от смеха прямо в кружку. Осуждающе посмотрел на меня и вылил содержимое в отверстие в полу.
— Ну, вот теперь опять кого-нибудь просить, чтобы в трактир сбегал.
— А ты не пей на работе.
— Мне на такой работе положено.
— Ну, положено, так положено. Пойду я, наверное, а то у Вас что-то истязаемый молчит. А это не хорошо.
«Мученик» сыто рыгнул, чем вызвал дружную усмешку, а я покинул это «страшное» заведение. Операция «Никто не забыт и ничто не забыто» набирала обороты. Указом Петра I, преступления, попадающие под статью о казнокрадстве, срока давности не имеют.
— Что скажете князь? С какими вестями пришли?
Пётр I сидел в кресле с кружкой какао и слушал музыкальную шкатулку. В наше время похожие китайские игрушки продавали во всех детских магазинах. Такие, да не такие. Здесь тоже была заводная пружина, был барабан программатор, только это устройство было гораздо больше и барабаны были сменные. Они выполняли роль грампластинок. За неделю, что мы вели дознания, царь немного успокоился. Сегодня с утра играл с детьми в снежки и сейчас был в хорошем настроении. Это хорошо.
— Ваше Величество. Расследование только начато. Точнее оно начато давно. Но боясь спугнуть подозреваемых, а особенно тех, кто ускользнул от нашего ока, арестов не производили. Неделю назад, разослав следственные группы в крупные города, мы закрыли выезд всем средним и крупным чиновникам из Москвы. В результате следственных действий, удалось выяснить причастность тех или иных лиц к разворовыванию военного имущества, а то и просто к казнокрадству. Всех кто проходил по следствию в этом деле мы условно разделили на 4 группы.
Первая — это те, кто не крал или крал на бытовом уровне. Лишний кусок материи себе скрадёт или зерна больше выпишет. Добра они от этих неправедных деяний не нажили. Нам так думается, что их достаточно просто попугать. Как у нас говорят, сделать последнее китайское предупреждение.
Вторая группа — это кто сам не воровал, но помогал. Где, документы как приказали составил. Где подпись поставил, где груз не туда отправил. Такие тоже сильно не нажились, но их вина уже видна. Таких, как мы разумеем, надо в ссылку отправить. У нас ещё много вакантных мест в Сибири.
Третья группа — это те, кто сам воровал и другим помогал. Таких только по Москве набралось 1300 человек. Думаю, по всей России будет 10–15 тысяч.
Царь отставил кружку и спокойным голосом сказал:
— Так это не так много. А то ты прошлый раз так запугал, что я подумал — придётся мне половину России в Сибирь сослать.
— Так Пётр Алексеевич, мы же только об армии говорим. Это много. Практически 80 % управленцев и снабженцев под суд пойдёт. Но у нас осталась ещё последняя группа. Это те, кто воровал по крупному, кто за границу наше оружие продавал, а деньги себе в карман клал.
— Что опять на моих родственников головой кивать будешь?
— На них Пётр Алексеевич. Потому они так с размахом и действовали, что ничего не боялись.
— И что мне прикажешь с ними делать?
— Сослать. И подальше. Хотя бы в Африку к братцу или на наши острова возле Мадагаскара. Вот король Мадагаскара нам прекрасный остров подарил. Для них там холодновато, а нам будет в самый раз.