Получив письмо, в котором просили руки его дочери, Станислав Лещинский не мог поверить своему счастью. Он бросился в комнату Марии с криком: «На колени, на колени и благодари Всевышнего!»
— Что случилось? Ты снова будешь польским королем?
— Куда там, гораздо лучше! Ты будешь французской королевой!
Как только Мария появилась в Версале, король влюбился в нее и загорелся желанием. В брачную ночь он семь раз доказывал ей свою любовь. Двор был в восхищении, а маршал де Виллар сказал, что ни один из его кадетов в Сен-Сире не справился бы с делом лучше. Девять месяцев спустя королева произвела на свет дочерей-близнецов, которых называли мадам Первая и мадам Генриетта. К двадцати семи годам у короля было десять детей, из которых выжили и достигли зрелости шесть дочерей и один сын (наследник престола дофин Людовик). Король считал и постоянно всем говорил, что его жена — самая красивая женщина в Версале, и много лет их брак был вполне благополучен. Они могли бы так и дожить до старости, то есть Мария Лещинская оставалась бы не только женой, но и любовницей короля, будь у нее побольше характера. Людовик XV был привязчивым и в сущности верным человеком, к тому же отличался такой застенчивостью, что сблизиться с женщиной ему всегда было тяжело. Новых лиц король не любил, а перед красавицами робел. Мелкие интрижки с доступными девицами, которых подыскивали ему лакеи, ровно ничего для него не значили, зато семья была очень важна. К несчастью, королева, хотя и исключительно милая женщина, была старомодна и скучна. Она не смогла создать себе общество, привлекательное для ее веселого молодого мужа, а окружила себя всем, что было при дворе нудного и напыщенного. После рождения детей она с удовольствием превратилась в женщину средних лет, хотя по отношению к королю это было довольно эгоистично, и уже не пыталась оставаться притягательной для молодого мужа, разделять его интересы или развлекать его друзей; моды и веселье ее не занимали. Она была совсем лишена темперамента и жаловалась, что вечно она «или в постели, или беременна, или снова пора в супружескую постель». Так что годился любой предлог, лишь бы не пускать короля на супружеское ложе. Королева была весьма набожна, а потому никогда король не допускался туда в дни важнейших святых. Постепенно круг святых, из-за которых супруг терпел лишения, расширялся за счет все менее важных. Наконец ему отказали из-за какого-то уж совсем завалящего святого, и тут он взорвался. Король велел Лебелю, дворцовому привратнику, привести ему женщину. Лебель удалился и привел хорошенькую горничную, в результате чего появился Дориньи — дофин, ставший потом довольно известным антикваром.
Никто не знает наверняка, когда началась связь Людовика XV с графиней де Майи, но сам король не относился к ней серьезно до 1739 г. Именно в этом году он не стал говеть на Пасху. Когда епископ спросил его, будет ли он возлагать руки на золотушных, как принято было на Пасху, король отказался, потому что эта церемония проводилась только после причастия, а он причащаться не собирался. Королевский исповедник-иезуит, отец де Линьер, предложил во избежание скандала, чтобы кардинал де Роган отслужил потихоньку мессу в кабинете короля, и тогда никто не узнал бы, исповедовался король или нет. Но король наотрез отказался участвовать в таком мошенничестве. Он жил в грехе прелюбодеяния и пока не собирался исправляться, но в то же время не желал и насмехаться над своей верой.