Дортея покраснела, смутилась и, почувствовав это, покраснела еще больше:
— Любезный капитан, я очень тронута вашей заботой… Но я не могу принять ваше предложение, это причинило бы вам столько лишних хлопот, тем не менее я благодарна вам за ваше великодушное приглашение…
Капитан улыбнулся:
— Никаких хлопот мне это не причинит. Йомфру Лангсет с радостью сделает все, чтобы мальчикам было хорошо. Но если вам не хочется отпускать их из дому… — Он пожал плечами.
— Я не сомневаюсь, что йомфру Лангсет сделала бы все возможное, она достойнейший человек, я знаю. Но в эти дни я нуждаюсь во всех моих детях… — Спас положение малютка Кристен: он издал несколько жалобных звуков, и Дортея бросилась к колыбели. Она наклонилась над ребенком, чтобы скрыть свое смущение.
— Тогда, мой друг, разрешите откланяться. Но помните, если я могу оказать вам какую-нибудь услугу, я сделаю это с великой охотой. — На прощание он поцеловал ей руку. — Между прочим, проезжая мимо церкви, я встретил пастора Мууса, — сказал капитан, собираясь уходить. — Он хочет сегодня же нанести вам визит.
— О нет, только не это! — Дортея невольно положила руку на плечо капитана, словно хотела что-то остановить.
— Как?.. Вы предпочитаете избежать визита нашего уважаемого духовного пастыря?
— Ах, дорогой капитан, боюсь, я сейчас не способна принять утешение, какое дает религия. Это моя вина, но… Ведь вы знаете нашего пастора…
— Еще бы, он так докучлив… Простите, мадам. Конечно, я знаю нашего пастора.
— Значит, вы понимаете, что я не в состоянии выслушивать его богобоязненные плоскости, когда я так терзаюсь от страха, да и мой малыш сейчас нездоров… Капитан Кода, я все время думаю о реке. Лед сейчас так ненадежен… — У нее снова хлынули слезы.
Капитан молчал.
— Это может объяснить, почему и Теструп и лошадь пропали так бесследно… Скажите, капитан Колд, вы полагаете, что случилось именно это?
— Конечно, это похоже на истину, — тихо, словно нехотя, ответил он. — Но мы должны утешаться тем, что самое правдоподобное объяснение зачастую оказывается неверным…
Дортея мрачно покачала головой:
— Боже мой! Неужели вы не можете хоть чем-нибудь нас утешить? Не можете придумать причину, объясняющую хотя бы, почему он не подал нам весть о себе, если он еще жив?
— Причины могут быть разные! — Капитан опять помолчал. — Коли на то пошло, чаще всего случается то, о чем никто не мог и подумать. Прошло еще слишком мало времени…
— Он уехал из дома вечером во вторник. Сегодня уже суббота…
— Да-да, дорогая мадам Теструп. Постарайтесь, однако, не терять мужества. А я заеду к пастору и скажу ему, что вы пребываете в тяжелом состоянии духа, не можете принимать визиты и не придете завтра в церковь.
— Спасибо. Буду вам чрезвычайно признательна, если вы это сделаете.
Он схватил ее левую, безжизненно висевшую руку — правой она все время качала колыбель.
— Поверьте, — с жаром сказал он, — у меня сердце разрывается при виде вашего горя. Я все готов сделать, чтобы доказать вам мою симпатию и дружбу. — Он еще раз прижался губами к ее руке.
Дортея лихорадочно перепеленала ребенка. Господи, его круглая прежде попка заострилась и сморщилась всего за одни сутки!.. Она не могла не сердиться на себя за то, что покраснела во время разговора с капитаном Колдом. Теперь он будет думать, что она тоже примкнула к хору оскорбленных святош, осуждавших его за связь со своей экономкой. И только по этой причине не отпустила своих сыновей в Фенстад… Хотя, в известной степени, так оно и было.
Домашние дела капитана Колда не касаются посторонних, неизменно повторяла Дортея, когда сплетницы заводили разговор на эту тему. К тому же йомфру Лангсет была нежной и самоотверженной приемной матерью для маленького сына капитана, она выходила его, когда у него болело горло, сама заразилась от него и чуть не поплатилась за это жизнью. Разумеется, Йорген был прав, говоря, что капитан должен в знак благодарности жениться на своей экономке. Как бы это ни претило ему, человеку, возможно, весьма высокого происхождения, хотя и бастарду, но ведь сейчас-то он всего-навсего офицер в отставке, потерявший все надежды возобновить прерванную карьеру. Похоже, что капитан так и проживет в Фенстаде до самой смерти, если только еще раньше не потеряет свою усадьбу. Трудолюбивая и самоотверженная Мария Лангсет могла бы помочь ему избежать этого бедствия, если б у него хватило ума сделать ее фру Марией Колд.