— Тебе, Калеб, — прозвучал ответ. Единственный ответ на этот вопрос.
— Чего я хочу, Икс?
— Меня.
Одна пуговица, две, три, и рубашка присоединяется к пиджаку, аккуратно сложенному на спинку стула. Обувь отставлена в сторону с уложенными внутрь носками. Далее — брюки. Он расстёгивает молнию так медленно, что это похоже на пытку. Жду когда тонкий, эластичный хлопок чёрных боксеров найдёт своё пристанище на подушке, сверху брюк, сложенных, как в магазине.
Я не отвожу взгляд. Слежу за каждым движением и сохраняю нейтральное выражение лица. Его тело — совершенство классической мужской красоты. Скульптура с мышцами, тщательно и искусно вырезанная из плоти. Немного тёмных волос на груди, дорожка от плоского живота к толстой эрекции. Это тело создано вызывать желание у зрителя. И оно это делает. О, да, оно это делает. К нему у меня нет иммунитета.
Кровать прогибается. Своими длинными, толстыми пальцами с аккуратно подстриженными ногтями он проходит сквозь мои густые чёрные волосы, которые свободно лежат на плечах. Я никогда не распускаю их, только в постели. В противном случае, собираю в пучок или перевязываю аккуратной лентой. Изгиб шеи и горла женщины так же экзотичен и эротичен как грудь, когда его правильно демонстрируют; это было моим первым уроком... Он делает рывок рукой, потянув мою голову назад и обнажая горло. Эта грубость неожиданна. Я сдержала удивлённый вздох. Не бояться. Я не могу — не должна бояться. Даже не смею позволить себе чувствовать это, не то, чтобы показать.
Губы кусают и целуют моё горло. Влажно, медленно, немного неуклюже. Затем он целует скулы. В его дыхании чувствуюется алкоголь. Его пальцы проникают в меня. Я не готова, но это не имеет значения. Не теперь, не в этот момент. Возможно, никогда. Мгновенный дискомфорт, затем палец находит самый чувствительный комок нервов, трогает его, и я чувствую, что влажность смазывает меня внутри, просачивается через мою киску. Делаю вдох. Мужчина издаёт хрюкающий звук, столь же нетипичный, как и его расстёгнутый воротник, и нетрезвое ночное посещение.
Он лижет языком сосок. Его твёрдость толкается в мою мягкость. Проникновение. Одно, второе, его губы повсюду: на моей щеке, подбородке, горле, груди. Я вдавливаюсь в матрас под его тяжёлым весом, руки путешествуют по моему телу: вот они на бедре, на маленькой талии, а вот уже разводят мои бёдра в разные стороны. Я начинаю задаваться вопросом, где-то глубоко в тайниках сознания, как долго мы будем оставаться в этой позе, лицом к лицу.
Недолго.
Держа руки на моих бёдрах, он переворачивает меня на живот и ставит на четвереньки. Одной рукой берёт за волосы, другая лежит на моём бедре. Горячий и твёрдый он стоит позади, его пальцы исследуют, и, убеждаясь, что я влажная и готова, он направляет голый толстый член в меня.
Долго, медленно, неторопливо. Не то чтобы грубо, скорее неаккуратно. Не с обычной эффективностью и мастерским доминированием. Нет, этот медленный ритм такой ленивый... а потом он нарастает, нарастает и нарастает. Я не могу противостоять растущему внутри удовольствию, давление надвигающейся кульминации пульсирует сквозь меня. Но я не смею выпустить его, поэтому сжимаю кулаки, зажмуриваюсь и изо всех сил сосредотачиваюсь на том, чтобы сдержать его.
Тогда он ускоряется и его темп становится наказанием. Мужчина берёт меня грубее, чем когда-либо. Но, тем не менее, даже будучи в опьянении, делает это изощрённо и властно. Это тело было создано для секса. Рождено, чтобы владеть, доставлять удовольствие, доминировать. И всё это моё.
Хочу я этого или нет.
— Сейчас, Икс. Кончи для меня, прямо сейчас. Я хочу услышать тебя, — шепчет Калеб низко и властно.
И я, наконец, взорвалась с задыхающимся стоном, позволяя оргазму обжечь меня своим пламенем.
После всего, он позволил мне упасть вперёд. Я почувствовала, что сзади никого не было. Затем услышала, как включился кран. Он слегка толкнул меня локтем в спину, передал влажную, тёплую салфетку.
— Вытрись.
Я повинуюсь, возвращаю ему салфетку, перекатываюсь на свою сторону кровати и закрываю глаза. Позволяю эмоциям путаться и кувыркаться в моей голове, разрешаю сонливости после оргазма утащить меня за собой. Пусть глубокий, мощный поток большинства мыслей, страхов и желаний закрутит меня в дезориентированное падение, гораздо глубже шумной поверхности моря, которое является моим сознанием.
Кровь. Звук сирен. Потеря. Помутнение сознания. Дождь в темноте, молния, разрезающая тьму, гром вдалеке. Рыдания. Одиночество.