— Очень хорошо, Джеральд. Спасибо.
Какая-то неуловимая нотка, в этом чарующем голосе содержит предупреждение: «исчезни, так будет лучше».
В один миг Джеральд исчезает, растворившись в тени.
Я окунаю ложку в красную жидкость, деликатно поднимаю её, боясь обжечься, ведь я не знаю блюдо, которое собираюсь попробовать.
— О! Холодное, — говорю я, удивляясь.
— Это гаспачо, — нотка в его голосе не особо снисходительна. — Это холодный суп. В Андалузии обычно подаётся после еды, но в Штатах, согласно английским и американским традициям, его чаще всего подают до приёма пищи.
— Холодный суп. Это кажется... противоречивым, — говорю я, а затем отправляю следующую ложку в рот.
— Возможно, теоретически это так, — раздаётся ответ, между перерывами в поедании супа. — На практике, однако, это довольно неплохо. По крайней мере, когда приготовлено всё правильно. Жан-Люк является одним из лучших поваров в мире.
Несмотря на удивление от подачи холодного супа, я нахожу его вкусным, сливочным и с насыщенным вкусом свежих овощей. Я запиваю его глотком вина, хотя имею смутное представление, что белое вино должно идти в паре с аналогично окрашенными пищевыми продуктами, лёгкость и фруктовый аромат вина действительно компенсируют холодный овощной суп с восхитительным контрастом. Пока мы едим суп, никто из нас не говорит. Джеральд появляется, когда я выскабливаю последнюю каплю красного супа из чашки. Он забирает её у меня и заменяет тарелкой с салатом, после чего то же самое делает с другой стороны стола.
— Продолжая испанскую тему, сегодняшний салат простой: огурцы, лук и помидоры, слегка приправленные красным винным уксусом и оливковым маслом.
В очередной раз Джеральд вращает тарелку передо мной, кланяется, представляя взору ярко красочный салат, искусно выстроенный в геометрические фигуры.
Вино кажется ещё вкуснее в сочетании с салатом, каждый кусочек которого превосходно ощущается на моём языке, а вино пощипывает и тает во рту.
Более долгие мгновения проходят в молчании, пока мы едим салат. Мой бокал вина пустует, наверное, в течение пятнадцати секунд, когда Джеральд снова появляется из тени и обновляет его.
— Обойдёмся без формальностей, Джеральд, разлей остальную часть бутылки, — команда звучит спокойно и не терпит пререкания, потому что произносится твёрдым и уверенным голосом.
Полная власть. Ожидание абсолютного послушания, даже в таком простом вопросе, как наполнение бокала вином, и это, судя по всему, официально приемлемо.
— Как пожелаете, сэр.
Джеральд наливает вино сначала в мой бокал, вращая бутылку, чтобы не допустить бульканья. Разливая по двум бокалам, мужчина удостоверяется, что у каждого из нас одинаковое количество, вплоть до последней капли. Удивительная точность.
Салат закончен. Квартет на минуту затихает, а потом снова ударяет по инструментам в отрепетированном унисоне. Я делаю маленькие глотки вина, смакуя каждую каплю. Наконец, не могу больше сдерживаться.
— Калеб, ты сказал, что это особый случай, но я должна признаться, что понятия не имею...
— Молчи и наслаждайся впечатлениями. Я в курсе твоего неведения, и расскажу всё в своё время. Сейчас пей своё вино. Слушай музыку. Я выбрал этот квартет из числа наиболее перспективных студентов в Джуллиярде. Каждый из музыкантов лучший в мире исполнитель на своём инструменте.
От меня не ожидают ответа. Я откидываюсь на спинку кресла и кладу на неё руку, слегка поворачиваясь. Это попытка казаться непринуждённой, расслабленной. Я не могу сказать, сколько проходит времени. Возможно, несколько минут. Десять или пятнадцать. Я борюсь с беспокойством. Скрещиваю ноги, а затем распрямляю их. Бросаю взгляд на окна, жалея, что не могу стоять и смотреть, наблюдать за людьми, изучать город под новым углом, увидеть новые части горизонта. Я знаю вид из каждого своего окна, как свои десять пальцев. Смена обстановки была бы радостным событием.
В конце концов, Джеральд появляется с уже открытой бутылкой вина. Она тёмно-красного цвета, почти непрозрачная, и без единой этикетки. Он наливает немного в чистый бокал, слишком мало, чтобы выпить. Я увлечённо наблюдаю, ритуал явно знаком обоим мужчинам. Покрутив небольшое количество вина в нижней части бокала, Калеб вдыхает аромат через нос и слегка наклоняет бокал под углом. Затем делает глоток. Смачивает губы, втягивая воздух. Джеральд кланяется. Но вместо того, чтобы наполнить бокал Калеба, он сначала наполняет мой. Странная церемония. Представить вино мужчине для пробы и утверждения, но налить женщине первой. Для меня это необъяснимо.