— Это с поместья на Майорке, да, Джеральд?
Мужчина кивает, ставя бутылку с большой осторожностью.
— Правильно, сэр. Вино разливают по бутылкам и отправляют сюда для ваших эксклюзивных резервов. Это одна из тысячи бутылок, хотя, полагаю, Маркос лучше знает точную цифру, — он указывает жестом в тень. — Позвать его, сэр?
Через минуту он качает головой.
— Нет, всё в порядке. Оно просто имеет чуть более резкий букет, чем последняя бутылка, вот и всё.
— Полагаю, сэр, эта бутылка является первой из новой, недавно прибывшей серии.
— Ах. Это всё объясняет.
Джеральд кивает и кланяется.
— Я полагаю, что основное блюдо готово, сэр.
Он делает взмах рукой, отпуская официанта.
Я в недоумении. Потрясена. Недвижимость на Майорке? Эксклюзивные запасы тысяч немаркированных бутылок вина? Целое здание в центре Манхэттена?
— Где находится Майорка, Калеб?
— Это остров в Средиземном море, принадлежащий Испании. Я, а точнее моя семья, владеет местными виноградниками, наряду с другими.
Семья? Трудно представить, что у этого человека есть семья. Сёстры, братья? Родители?
Джеральд появляется с большими тарелками в каждой руке. Лосось, розовато-оранжевый, в окружении овощей — цветной капусты, приготовленной на гриле, моркови, зелёной фасоли и густым комковатым картофельным пюре, увенчанным тающим кусочком масла.
Я ещё не успела распробовать вкус вина, рубинового цвета, оттенка свежей крови. Подношу бокал к носу и вдыхаю — аромат землистый, зрелый, острый и мощный. Я делаю глоток. Мне приходится подавить позыв к кашлю, чтобы не выплюнуть. Я проглатываю, сохраняя на лице пустую маску. Мне не нравится, совсем не нравится. Сухой, скользящий по моему языку десятками оттенков, декадентский аромат.
— Тебе не нравится это вино, я правильно понимаю?
Я качаю головой.
— Это... оно ощущается совершенно по-другому.
— По-другому хорошо или по-другому плохо?
Я нахожусь на опасной и незнакомой территории. Пожимаю плечами.
— Не такое как «Пино Гриджио».
Слышу шум, который раздаётся в задней части его горла. Смех, наверное.
— Тебе не нравится. Можешь сказать, если это так.
Я скромно отодвигаю бокал от себя на дюйм или два.
— Полагаю, я предпочла бы воду со льдом.
— Может, ещё Пино?
Он пододвинул мой бокал ближе к другой стороне стола.
Я пожала плечами, стараясь не казаться слишком заинтересованной.
— Это было бы замечательно, Калеб. Спасибо.
Он приподнял от столешницы один палец и повернул голову. Тонкие жесты, которые, конечно же, будут замечены. Джеральд приблизился к столику.
— Сэр?
— Боюсь, леди пришлось не по вкусу это вино. Она будет «Пино Гриджио». А красное, я думаю, допью сам. Не пропадать же ему в пустую.
— Сию секунду, сэр.
Джеральд исчезает в тени всего на несколько минут, прежде чем возвращается с одним бокалом белого вина.
Я ожидала увидеть ритуал откупоривания бутылки и оказываюсь немного разочарованной, что не увижу его ещё раз. Так странно и так мило, как вальс гурмана. Неважно. Я пью вино и наслаждаюсь им. Чувствую его в своей крови, как оно приветливо гудит в моей голове.
Лосось, конечно, очень хорош. Лёгкий, ароматный, приятный.
Во время приёма пищи никто не произносит ни слова. Единственные звуки — тихо играющий в тени квартет и звон вилок. Наконец, обе тарелки отодвинуты. Джеральд убирает их, исчезает на миг, и снова появляется с двумя тарелками, в каждой из которых находится одна небольшая чаша, в которой... Я не знаю, что это такое.
— Шеф-повар Жан-Люк в завершение вечера предлагает «Флан Альмендра», традиционный испанский десерт для сэра и мадам.
— Спасибо, Джеральд. На этом всё.
— Конечно, сэр. И могу сказать, что было необычайно приятно служить Вам в этот вечер.
Джеральд глубоко кланяется и отходит.
«Флан» оказывается чем-то средним между пудингом и пирогом с миндальной хрустящей корочкой. Я ем медленно, смакуя, заставляя себя быть сдержанной леди, и не сожрать его, как я бы хотела, если бы разрешалось такое животное варварское поведение.
После всего этого мой мозг взрывается. Один, горящий пламенем, вопрос: Почему? Почему? Почему?
Я не смею спрашивать.
Наконец, трапеза подошла к концу, а в моём бокале остался последний дюйм вина. Бутылка красного давно допита. Я действительно не понимаю, как столь густое резкое вино можно пить так быстро.
— Икс, — его голос зашумел в моей голове. В моих костях. Он прозвучал немного слабо. — Ты была очень терпелива этим вечером.