— Это просто девушки, они не подруги.
— Так ты, действительно, типичный плейбой.
Это прозвучало с намёком на юмор, но с долей правды.
— Виновен в предъявленном обвинении. Но, опять же, ни одна из них не подходит. Они не достаточно хороши для этого мероприятия.
— Что за мероприятие? — я не должна спрашивать, потому что я знаю, куда ты идёшь, и это невозможно.
— Это сбор средств, благотворительность. Будет весь высший свет. Только по приглашению, вступительный взнос десять тысяч, и это только чтобы попасть внутрь. Есть список гостей, который будут зачитывать, как претендентов на «Оскар». Я не могу привести любую старую шлюху в распутном платье, как делаю обычно. Мне нужен кто-то с положением в обществе и классом.
— Джонатан, я знаю, что ты...
— Мне нужна ты, Икс.
— Я не могу.
Ты хмуришься.
— Ты даже не знаешь, когда это будет.
— Это неважно.
Мой чай уже очень хорошо размешан, но я до сих пор кружу ложкой в чашке.
— Я заплачу тебе хорошую цену за твоё время, конечно же.
Резко смотрю вверх, сверкая глазами.
— Я не эскорт, Джонатан Картрайт.
— Это не то, что я имел в виду! Клянусь, я просто... Я знаю, что ты не эскорт, я имею в виду, это было бы как настоящее свидание. Часть моей подготовки. Посмотришь, что я умею. Тест.
Красиво выкрутился. Я скрываю улыбку.
— Понимаю. Очень умно. Но всё равно, боюсь, это невозможно.
Вдруг ты уже оказываешься на диване рядом со мной, а не стоишь у окна, что стало твоей привычкой. Слишком близко. Запах одеколона щекочет мой нос. Я бросаю косой взгляд и вижу твои часы Cartier, квадратные из серебра с чёрным кожаным ремешком, мужественные и элегантные.
— Почему нет, Икс?
Я скрещиваю ноги и потягиваю свой чай. Не смотрю на тебя.
— Так... не делают. Невозможно. Не для меня. Не с тобой. Ни с кем-либо ещё.
— Почему, Икс?
Твоя рука рискованно двигается вдоль спинки дивана.
Я замираю, молча умоляя тебя не делать этого, не касаться меня руками. Не делай этого, Джонатан. Ради меня, ради себя, не делай этого. Вопреки всему ты начал мне нравиться, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Господи, Икс. Ты самая колючая женщина, которую я когда-либо знал. Я даже не прикасаюсь к тебе, а ты вся напряглась.
— Я не колючая.
Ты фыркаешь:
— Всё хорошо, детка. Как скажешь, — сарказма в твоём тоне хоть отбавляй.
Я испепеляю тебя взглядом.
— Детка?
Ты поднимаешь руки в притворной капитуляции.
— Сожалею, сожалею. Но ты немного... замкнута.
Я встаю с пустой чашкой в руке. Даже не осознаю, что выпила его, но чашка пуста. Я иду на кухню, ополаскиваю чашку и ставлю её вверх дном на сушилку. Как вдруг, чувствую тебя на расстоянии фута.
— Если я колючая и замкнутая, возможно, этому есть причина, — я вжимаюсь в маленькое пространство рядом с раковиной, поскольку ты слишком близко. — Это предупреждение, Джонатан. К которому тебе не мешало бы прислушаться.
— Руки прочь, да?
Я выдыхаю, когда ты отступаешь.
— Да. Руки прочь.
— Собственность «Индиго»? — спрашиваешь ты резким голосом.
Я выравниваю дыхание и поднимаю глаза. Ты, похоже, глубже разбираешься в сути вопросов, чем я предполагала.
— Не надо, Джонатан. Просто... не надо.
Но ты продолжаешь:
— Ты отшельница, Икс? Я имею в виду, я никогда не видел тебя даже в шаге за порогом этого дома.
— Джонатан, остановись.
Ты медленно отступаешь прочь, подальше от кухни. Оглядываешься вокруг.
— Я имею в виду... чёрт, Икс. Здесь нет ни телевизора, ни радио, ни компьютера. Я даже не вижу грёбаную точилку для карандашей. И кроме сраного холодильника и тостера, я не заметил больше ни одного электрического прибора. А лифт с этим страшным до усрачки лифтёром-телохранителем? Или он тюремный надзиратель? У тебя есть сотовый телефон? Хер с ним, хотя бы стационарный? У тебя вообще есть какие-нибудь контакты с внешним, бл*ть, миром?
Ты останавливаешься за спинкой дивана.
Я пересекаю комнату и подхожу ближе к тебе, мой острый взгляд способен разрезать лёд вокруг меня.
— Полагаю, ваше время вышло, мистер Картрайт.
— Почему? Потому что я задаю вопросы, на которые тебе нельзя отвечать?
Да, в самую точку. Хотя я не произношу этого вслух. Боже, нет. Это имело бы катастрофические последствия. Я просто пристально смотрю на тебя, и, к твоей чести, ты не отводишь взгляд. Ты просто возвращаешь мне такой же взгляд, возможно понимая больше, чем я хотела бы тебе позволить.