- Что ж, - улыбнулась графиня, - если вы успеете до восхода, мсье Мигель. Все равно сойти на берег мы можем лишь утром. Так что спешите.
И художник приступил к работе. А тем временем другой мастер увлек Лазаря на нос корабля - ваять с ладного юноши скульптуру.
Итальянские артисты, прибывшие в новую одесскую оперу, звонко распевали на палубе хоры из опер модных композиторов Чиморозы и Перголези. Публика с берега – извозчики, грузчики, разносчики - свистела и неистово вопила: «браво!».
Уже к утру творения мастеров были готовы. Корабельная публика приветствовала скульптуру стройного, как римский гладиатор, Лазаря и портрет красавицы графини громкими аплодисментами.
- Я вас люблю еще более, графиня, - восклицал Лазарь. – Вы вырвали меня из недр темного Петербурга в европейскую цивилизацию, в море света и солнца! В мир искусства! Вы богиня.
Графиня в ответ только усмехалась. Ее начинал тяготить сей докучливый юноша – своими бесконечными комплиментами и пылкой влюбленностью. Настало время спровадить его восвояси. Оперился – пусть летит себе.
На рассвете гости с галантной неспешностью стали высаживаться на берег, где их встречал сам глава города, адмирал де Рибас. Приветствуя гостей, знакомясь со всеми, он попутно отдавал распоряжения прислуге, куда всех доставить и где разместить. Важным гостям были оказаны самые высокие почести. И все приглашены во дворец мсье де Рибаса на бал – в честь празднования Дня города, а именно: его двухлетия.
Графиня готовилась к светскому балу основательно. Отослав после полудня Лазаря за свежими фруктами на турецкий базар, она приняла горячую ванную с морской солью и благоухающим маслом лаванды. Тщательно завила русые локоны и украсила голову египетской диадемой, купленной в Лондоне в лавке еврея-антиквара. Надела модное французское платье – с бантами и рюшами. Надушилась туалетной водой из розы и мяты.
Лазарь, вернувшийся с базара с корзиной свежих персиков, гранатов и винограда, замер на пороге, остолбенев от восторга. Красавица, залитая солнечным светом, стояла, изящно прогнувшись, у окна и любовалась морским пейзажем. Ее формы – гибкие и тонкие – завораживали и кружили голову. Юноша сладостно вздохнул. Столь прекрасной дамы, как его графиня, нет на всем белом свете, он в этом уверен. Потому готов был решиться и… просить ее руки! На что графиня, снисходительно улыбаясь, ответствовала:
- Мал еще, мой дорогой юноша. Сегодня я выхожу в свет, а ты в последний раз, да, да, меня будешь сопровождать. Облюбуй себе на балу какую-нибудь ветреницу и радуйся жизни. Ты теперь - превосходный кавалер. Я несколько стара для тебя. Мне нужен бравый адмирал, ты уразумел?
Лазарь заплакал и упал к ногам графини: «Помилуйте, за что? Я готов умереть за вас! Зачем вам адмирал? Он весь в заботах! Вы ему не нужны! Де Рибас думает только о городе! Он строит, строит, строит! И так будет всегда, пока на его седую голову не упадет кирпич!»
Последние слова рассмешили графиню. Ревность Лазаря забавляла ее. Но графиня была непреклонна.
- Поди вон, мой друг, - приказала она. – Я хочу остаться одна. Вечером будешь сопровождать меня во дворец, решено, а засим пригласишь на танец юную прелестницу и можешь сбежать с ней, куда глаза глядят - а хоть и в Швейцарию.
Вечером в поместье де Рибаса съехалось множество экипажей. Дворец сиял огнями сотен серебряных канделябров и хрустальных люстр. Всюду – в залах, в саду – расставлены столы, которые ломились от заморских яств. Посреди сада воздвигнут фонтан со скульптурами атлантов, держащих гигантскую чашу, наполненную вином. Каждый из гостей набирал из фонтана превосходное испанское вино, которое лилось и лилось через край. И дворецкий час от часу выкрикивал: «Дамы и господа! Наполняйте чаши! Или драгоценный напиток богов прольется на благодатную одесскую землю!». Поэтому уже скоро все гости были опьянены - и терпким испанским вином, и ласковым морским бризом.
На театральной сцене в саду звучали арии Моцарта и Сальери - в исполнении итальянских артистов. В роскошных беседках с видом на живописную гавань стихотворцы пели дифирамбы молодому городу и его основателю - адмиралу де Рибасу:
Одесса под его покровом,
Влиянием его труда,
С каждым годом в блеске новом
Сияет, свежестью полна!
Другие подхватывали: