Я долго скучала, когда он уехал к отцу в Ирландию. Некоторое время он писал мне, обещал, что скоро вернется, что заберет меня в Дублин, что не может без меня жить. Было еще много красивых слов, которые мужчины обычно говорят женщинам, прежде чем бросить их.
Вскоре письма перестали приходить, а несколько месяцев спустя мне рассказали, что граф С. женился на графине Н. У меня не было обиды. Кем я была для него? Платной содержанкой, нанятой на два месяца. Раньше или позже он должен был найти девушку иного круга и связать с ней свою судьбу.
Я снова была свободна.
После графа С. у меня не было никого постоянного. Заказы, письменные и устные, сыпались как из рога изобилия. Через день после отъезда графа С. переспали со мной гвардейский полковник («жених» Луизы) и толстяк маркиз В. (который так смешно гарцевал на Эмилии). Им хотелось выяснить, смогу ли я так же удачно повторить с ними те три номера программы, которые разыграла с графом.
Назавтра после обеда Генриетта сама привела своего верного светловолосого герцога, чтобы увидеть, как я выполняю ее номер. Я не гордячка, но думаю, что у меня получилось лучше, чем у нее. На оргии Луиза и Эмилия помогали Генриетте закинуть ноги на плечи партнера, я же проделала все сама без малейших усилий.
Генриетта совсем не ревновала. Она только заметила вскользь, что перед следующей оргией придется ей слегка поупражняться под моим руководством. Разумеется, с герцогом.
Упражнялись они ежедневно по нескольку часов. Время от времени приглашали меня, чтобы я беспристрастно оценила их успехи. Я давала им много ценных советов, к тому же некоторые движения пришлось и самой прорепетировать с герцогом. На следующей оргии они без труда победили и завоевали переходящий кубок. Правда, на третьей оргии я вернула его, выступая с одним адмиралом с совершенно новой программой.
Во второй оргии я не участвовала. Как раз в тот день Лондон принимал важную делегацию из Франции, и я была занята с ее членами. Один из них донельзя расхвастался в постели, объясняя мне государственную важность этой дипломатической миссии. На следующий день ко мне напросился некий испанский гранд. Кончив дело, он поинтересовался, что мне известно о тайных замыслах французской делегации. При этом сулил за информацию пять тысяч гиней.
Я не выбросила его из постели только потому, что жалко было терять хорошего клиента, и спокойно втолковала наглецу, что не имею представления о том, какие там дела были у французской делегации к королю Великобритании. Но знаю точно, какие тайные помыслы привели ее членов ко мне. И вообще я не занимаюсь политикой, а только политиками. Это я доказала, еще трижды удостоив приема испанского гранда. Я приняла его с большим патриотическим подъемом. В эту ночь я могла гордиться тем, что приношу такую пользу Англии. В кровати тоже можно стоять (а вернее, лежать) на страже интересов родины!
С его королевским величеством меня в то время еще ничто не связывало. Но я уже немало сделала для процветания королевского двора. Вскоре почти все придворные прошли у меня между ног. Не буду называть фамилий и должностей этих достойных сановников. Опишу только два необычных случая.
Первому из придворных было на вид лет пятьдесят пять. Симпатичный. Производил впечатление очень серьезного человека, о чем, впрочем, свидетельствовало и его положение при дворе.
Достаточно сказать, что в иностранной политике Королевства без него не принималось ни одно важное решение. Об остальном предоставляю вам догадаться самим.
Итак, когда этот сановник заказал визит, я была ужасно горда. Пришлось сделать особенно глубокое омовение: как раз за час до оговоренного визита я принимала самого большого его политического противника. А враги такого рода унюхают друг друга всюду.
Придворный пришел с большим свертком, тщательно перевязанным… Я решила, что это подарок, но, естественно, ни о чем не спрашивала.
Как галантный кавалер, клиент стал рассыпаться в любезностях: как он тронут, очарован, как много обо мне слышал, как давно мечтал выразить мне свое восхищение и так далее и тому подобное. Я с низким поклоном ответила, что тоже тронута, восхищена, очарована, что тоже много слышала о нем и так далее. Переодевшись за ширмой в халат (самое неприятное в нашей профессии — это постоянное одевание и раздевание), я со страстным вздохом поинтересовалась, можно ли потушить большие подсвечники и оставить только один маленький в углу, ведь яркий свет режет глаза, а полумрак создает приятное настроение, особенно когда ты наедине с таким чувственным, волнующим, возбуждающим мужчиной.