Лицо Дэв окаменело, голос стал опасным.
– Не смей вмешивать ее. Ни одного проклятого слова о ней! – Закричала Президент.
Упоминание имени Саманты было табу, и все в партии это знали. После ее смерти они хотели эксплуатировать общественную симпатию к губернатору Марлоу, и чуть не потеряли Дэв из-за этого. Если бы не спокойствие Дэвида, Дэв порвала бы с партией Эмансипации там и тогда. С тех пор, однако, им всегда удавалось побороть свои различия. До сих пор. Брюс Джордан взмахнул руками в воздухе и с отвращением выдохнул.
– Не в этот раз. – Он вызывающе выпятил челюсть. – Дате мне секунду! У нас проблемы, которые никуда не денутся, если их игнорировать. Половина Вашингтона ставит под вопрос вашу этику. У них БОЛЬШИЕ проблемы с тем фактом, что она живет в Белом Доме, под одной крышей с вами и вашими детьми, в то же время, работая на вас. Они полагают, что ваши дети подвергаются действию чего-то меньшего, чем мораль. И, продолжая оплачивать ее работу, партия Эмансипации поддерживает ваше аморальное поведение.
– И партия предпочла бы не быть разрекламированной таким образом?
– Точно.
– И все же, у партии нет проблем с тем, что некий гадский бульварный листок называет меня 'The World's Most Eligible Woman'?
Мистер Джордан выглядел смущенным.
– Дэв, это правда. – "И это – хорошая реклама. Есть разница".
– Черта с два! Первое, я не свободна. Второе, статья в Национальном Журнале Новостей точна. Я видела копию на прошлой неделе, и у меня к ним никаких претензий. Третье, если уж говорить о моей этике, то давайте вспомним, что до Лауры я была одна последние четыре года. Это все хорошо и замечательно, ведь тогда я не 'водила народа нос' ни в чем, – глумилась Дэв. – Но никого не было в моей жизни. НИКОГО. Я закончила свой губернаторский срок и выдвинулась на президентские выбору, В ОДИНОЧЕСТВЕ. – Голос, которым она произнесла последние слова, дал всем понять, что она чувствовала тогда. – Ради Бога, Брюс, ты был с Ольгой более чем двадцать лет, и теперь смеешь критиковать меня за то, что я наконец-то нашла человека, который делает меня счастливым?
– Я говорю не об этом.
– Гадство. Я влюблена в женщину, которая любит меня и обожает моих детей, и, внезапно, я становлюсь безнравственной? Я чувствую, что возвращаюсь к жизни! Не порти все.
– Если бы вы были женаты, это было бы другое дело. – Председатель поерзал на стуле. – Но это совместное проживание…
– Неправильно! – Дэв вскочила на ноги. – Ты, кажется, забыл, что однополые браки еще не во всех штатах юридически разрешены! Мы делаем успехи, да. Но…
– Но! – Председатель тоже вскочил с места. – Это юридически законно в вашем домашнем штате. – Вся его поза выдавала желание накинуться на Дэв. – Или она – просто мимолетное увлечение и способ согреть постель, и у вас нет по отношению к ней серьезных намерений? Потому что если это так…
– Ты, сукин сын! – Дэв двинулась к мужчине, сжимая руку в кулак. Дэвид быстро встал между ними и положил руку на плечо Президента. "Да что такое с Лаурой и Дэв в этом месяце?! Им срочно нужны новые каникулы!"
– Не делай этого. Оно того не стоит. – Он повернулся к Дэв, их глаза встретились. – Ты и я, мы знаем, что ты влюблена в Лауру. Он просто напуган. – Дэвид просительно понизил голос, он знал, что не сможет остановить Дэв, если она действительно решит расквасить Брюсу нос. – Не позволяй ему достать тебя. – Дэвид бросил взгляд через плечо. – Мистер председатель, думаю, в ваших интересах уехать прямой сейчас. Мы можем продолжить эту беседу позднее, когда все остынут и успокоятся. Позвольте нам сделать некоторые расчеты…
– В задницу расчеты, Дэвид! Я НЕ позволю проклятому опросу решать, кого мне любить и кого приглашать к себе домой. – Дэв оттолкнула руку Дэвида, все еще пытаясь добраться до председателя Джордана, в то время как остальные лидеры партии спешно покидали офис.
Дэв и Дэвид остались одни, глядя на расставленные по столу кофейные чашки и разложенные повестки дня, оставленные членами партии, бежавшими из комнаты. Оба взяли себе стулья и спокойно сели, задаваясь вопросом, как, черт возьми, все так быстро покатилось под откос.
16 октября
– Этот, последний – от меня, – Крис вручил пакет сестре. – Счастливого дня рождения, Эш.
– Спасибо, Крис, – Эшли взяла коробку и разорвала обертку. – Ничего себе! Ученая Барби с ее лабораторией! Спасибо, Крис!
Маленький мальчик широко улыбнулся и поправил очки.
– Не стоит благодарности. – Он наклонился к ней и зашептал, прекрасно понимая, что Лаура, мамочка и Эмма слушают его. – А можем мы с Аароном тоже в это играть? Пусть это и девчачьи игрушки. Мы могли бы взорвать лабораторию и похитить Барби!
Эшли собиралась сказать брату, чтобы даже не мечтал, но получила выразительный взгляд от Дэв. Она немного смягчилась.
– Конечно, Крис. Валяй. – Эшли взяла диск 'Тайны Нэнси Дрю', полученный от Лауры, билеты на 'Щелкунчика' от мамочки, свитер, связанный Эммой и ожерелье, которое подарил ей Аарон. Она повернулась, чтобы пойти за братьями, которые уже покинули комнату, но была остановлена голосом Дэв.
– Ты ничего не забыла? – Напомнила мать мягко. Эшли уже благодарила Лауру и Эмму. Но не мешало бы сказать 'спасибо' еще раз.
– Спасибо, Лаура и Эмма, – покорно повторила девочка. Затем настоящая улыбка появилась на ее губах. – Мне нравятся истории и свитер. Я покажу их своим друзьям в школе!
Лаура хихикнула.
– Я рада, что тебе это нравится, Эшли. Я была в твоем возрасте, когда начала увлекаться чтением. Только я читала бумажные книги.
Эшли сделала задумчивое лицо.
– Ничего себе. Ты действительно старая.
Дэв и Эмма громко рассмеялись.
– Ну и дела, спасибо, малышка. – Серые глаза мерцали.
– Не за что, – искренне ответила Эшли, уже убегая к двери.
Дэв еще раз пожелала 'счастливого дня рождения', и Эшли остановилась. Она подбежала к матери и крепко обняла ее.
– И тебе тоже счастливого дня рождения, мамочка. Это так классно, разделять день рождения. Мы, правда, пойдем на балет только вдвоем?
Дэвлин закрыла глаза и крепко обняла девочку, чувствуя свою вину за то, что она не могла уделять много времени детям.
– Я обещаю, милая. Только ты и я. Специальный полдень для нас двоих. – Дэв почувствовала, как ее грудь сжало, как будто она собирается заплакать. – Каково это – чувствовать себя настолько большой? Уже восемь лет! – Она задумчиво вздохнула. – Я едва могу в это поверить.
Эшли сияла.
– Это прекрасно! Пока. – И она быстро выбежала их комнаты.
– Ну, а теперь, Дэвлин, – сказала Эмма, – я думаю, мне пора пойти, позвонить моему сыну, Томми. – Пышная женщина устало улыбнулась. – Это был беспокойный день. – Да уж. К Эшли приходили несколько девочек из класса, которые провели полдня в Белом Доме, затем был небольшой семейный праздник, который только что завершился.
– Кончено, Эмма. И большое спасибо за все. – Дэв криво улыбнулась. – Я не плачу тебе достаточно.
Эмма фыркнула.
– Ты заметила? – Она медленно направилась к двери. – Доброй ночи, дамы.
– Доброй ночи, Эмма, – хором ответили Лаура и Дэвлин.
– Ничего себе. – Лаура в восхищении покачала головой. – Она проделала большую работу сегодня. Я слышала, как кричали эти второклассники даже в моей комнате. За закрытой дверью. С надетыми наушниками. И с головой, спрятанной под подушку.
Дэв закатила глаза.
– Жуть.
– Точно, – Лаура хихикнула. Она любила тишину, но жизнь в Белом Доме никогда не была такой. По крайней мере, не рядом с Марлоу. – Так… – Лаура подошла к Дэв и прижалась к ней всем телом. Она поцеловала шею высокой женщины. – А что большая девочка хочет на свой день рождения?
Дэв зарычала, захватив губы Лауры с страстном поцелуе. Услышав стон блондинки, она углубила поцелуй, смакуя вкус и аромат партнера. Когда она отстранилась, Лаура медленно облизала губы, выглядя немного ошеломленной.