– М-м-м… Или Мимозы.
– Или Отвертки.
– Или пива, – сказали они хором и рассмеялись, чувствуя, как отпускает напряженность. Они вышли на улицу. Бэт внезапно замерла на месте и уставилась на дорогу, заполненную лужами от дождя и автомобилями.
– Хм… Ты должна будешь сесть за руль.
– Конечно. – Лаура пожала плечами и проследила за взглядом Бэт. – На что ты смотришь?
– На пустое место на дороге, позади того зеленого авто, со значком стоянки для инвалидов. – Ее плечи резко упали. – На котором стоял мой автомобиль.
– О. – Лаура обняла Бэт за плечи, ведя к своей машине. – Мне жаль. – Она нахмурилась, обдумывая что-то. Потом Лаура посмотрела на Бэт. – Как ты думаешь, Дэвлин могла бы депортировать Трэйси Корбин?
Бэт рассмеялась.
– Я уверена, Дэвид рассматривает эту возможность как раз в данный момент.
15 октября
– Джентльмены. – Дэв отклонилась назад на стуле, прошлась взглядом по лицам каждого члена партии Эмансипации. Она на секунду закрыла глаза, чтобы успокоиться. – Я ни черта не понимаю, почему вы считаете это проблемой. Это – вмешательство в мою личную жизнь!
Председатель партии Эмансипации Брюс Джордан ослабил галстук. Он был только на несколько лет старше Дэв, но его волосы уже были седыми, а лицо покрывали глубокие морщины.
– Никакого вмешательства, мадам Президент. Но когда партия согласилась нанять Лауру Страйер, чтобы она написала вашу биографию, мы не думали, что вы станете… – Он на мгновение смешался, не зная, какие слова лучше использовать. – Хм… мы… м-м-м… мы никогда серьезно не рассматривали физические отношения между вами.
– Хорошо. – Дэв скрестила руки на груди. – Потому что их не было. – Она посмотрела на Дэвида, но тот только пожал плечами. Дэв лично присутствовала здесь. И должна была сообщить обо всем сама. "Большое спасибо, приятель". Дэв сфокусировала взгляд на председателе партии Джордане. – То, что произошло между мной и Лаурой случилось также, как могло случиться у любой другой пары. Несколько месяцев мы работали вместе, помогали друг другу в трудные времена, развивали дружбу, которая, в конце концов, переросла в любовь.
Она остановилась и глубоко вдохнула. Дэв возмущала каждая секунда этих оправданий. Она нацелилась на основной источник противоречий.
– Это не вы, Брюс, были в больнице и держали меня за руку, после ранения. И я не помню, чтобы вы помогали мне, успокоить детей, которые волновались, что их мать могла умереть. – Ей хотелось кричать, что она не должна оправдывать свои действия ни партии, ни любому другому ублюдку на земле. Но это не было полностью правдой, и Дэв знала об этом.
– Дэв… – Мужчина выпрямился на стуле. – Смотрите, вы знаете, что я вас уважаю. У меня нет никаких проблем с вашим… образом жизни. С чем у меня проблема, так это с Национальным Журналом Новостей, который собирается выпустить историю о вас и Лауре на двадцати страницах. У них есть фотографии вас вместе.
– Естественно, так как мы бывали вместе на публике. И в чем тут проблема?!
Председатель Джордан резко ударил ладонями по столу, заставив всех в комнате вздрогнуть. Дэв не пошевелилась.
– Не надо вилять, Дэв. Вы прекрасно, черт возьми, знаете, что электорат не волнует ваша ориентация, но только пока вы не водите народ за нос. Саманта…
Лицо Дэв окаменело, голос стал опасным.
– Не смей вмешивать ее. Ни одного проклятого слова о ней! – Закричала Президент.
Упоминание имени Саманты было табу, и все в партии это знали. После ее смерти они хотели эксплуатировать общественную симпатию к губернатору Марлоу, и чуть не потеряли Дэв из-за этого. Если бы не спокойствие Дэвида, Дэв порвала бы с партией Эмансипации там и тогда. С тех пор, однако, им всегда удавалось побороть свои различия. До сих пор. Брюс Джордан взмахнул руками в воздухе и с отвращением выдохнул.
– Не в этот раз. – Он вызывающе выпятил челюсть. – Дате мне секунду! У нас проблемы, которые никуда не денутся, если их игнорировать. Половина Вашингтона ставит под вопрос вашу этику. У них БОЛЬШИЕ проблемы с тем фактом, что она живет в Белом Доме, под одной крышей с вами и вашими детьми, в то же время, работая на вас. Они полагают, что ваши дети подвергаются действию чего-то меньшего, чем мораль. И, продолжая оплачивать ее работу, партия Эмансипации поддерживает ваше аморальное поведение.
– И партия предпочла бы не быть разрекламированной таким образом?
– Точно.
– И все же, у партии нет проблем с тем, что некий гадский бульварный листок называет меня 'The World's Most Eligible Woman'?