Квартира принадлежит месье Вово.
Он армянин. Его настоящая фамилия звучит иначе, но во Франции он называет себя так.
Месье Вово — богатый мужчина. Он может оплатить свой ужин и мой заодно. Что он и сделает сегодня вечером, в «Гран-Веву», одном из самых фешенебельных заведений во всем Париже. Месье Вово — финансовый гений. Он постоянно курсирует между Нью-Йорком и Парижем, вовремя платит авансы, его чеки обеспечены, только мне он не нравится. И в этом вся загвоздка! Глория заклинала меня встретиться с ним. Он трижды звонил из Америки и непременно хотел меня увидеть, чтобы обсудить детали квартиры. Из дружеских чувств, я соглашаюсь.
Кроме того, у меня сейчас нет денег. И меня подмывает сходить туда, где едят богатые. Ресторан находится прямо в Пале-Рояль, под аркадами, и в воздухе витает дух приключений. Вчера — кафе, сегодня — роскошный ресторан, вчера — осечка, сегодня — страстная ночь?
Только не с Вово! Он для меня слишком унылый и мрачный. Но я верю в Париж! Здесь все получается иначе, чем предполагаешь. Идешь с одним, а оказываешься в постели с другим. Семьдесят восемь одиноких ночей! Если я срочно с кем-нибудь не пересплю, я свихнусь!
Ровно в девять вхожу в «Гран-Веву». Месье Вово уже здесь, сидит за красивым столиком. При моем появлении он бледнеет.
— Бонжур, месье, — говорю я с хорошо отрепетированным придыханием.
— Бонжур, мадам! — Он встает и целует мне руку. Потом разглядывает меня, словно бесценную картину. И недаром. На мне декольтированное платье из черного бархата с короткими рукавами и пышной юбкой из тафты в черно-белую полоску. Юбка выше колен, так что мои длинные ноги видны во всей красе. Из украшений — бусы и два браслета из великолепной бирюзы, а в ушах золотые солнца. Ни колец, ни гребешков. Черные туфли на высоких каблуках. И чистые, уложенные феном волосы струятся густыми, блестящими волнами по моим плечам.
Официант подвигает мой стул и улыбается мне. Вово снова садится.
— Я так рад, что вы нашли для меня время, — начинает он разговор. — Знаете, меня терзают сомнения! В Нью-Йорке теперь в моде новая романтика. Не будет моя здешняя квартира смотреться слишком голой?
Эти опасения мне знакомы. И я знаю, как их развеять.
— Вам нравится новая романтика? — мягко спрашиваю я.
— Нисколечко, — говорит Вово, — я нахожу ее чудовищной! Но мои друзья, вы же понимаете! Что нам делать, мадам?
Задумываюсь. Он любит окружать себя черно-белыми тонами. Но когда приходят гости, должен появиться налет романтики. Я задумчиво смотрю на маленького худого мужчину, сидящего напротив. На его массивные очки, длинный нос, печально опущенные утолки рта. У него серые глаза, серый костюм, бесцветный галстук. Зато отличные волосы — цвета маренго, густые, великолепно уложенные, придающие ему светский вид.
— Ужасная проблема, не так ли? Поэтому я непременно хотел увидеть вас!
Мы заказываем аперитивы. «Кир Рояль» для него, шампанское для меня. Чокаемся! Ох, до чего же вкусно! Вово с облегчением вздыхает, потом опять морщит лоб:
— Все, что вы уже сделали — превосходно! Я не хочу чтобы что-то менялось. Но это должно иначе смотреться! Может, у вас появится какая-нибудь идея, мадам?
У меня есть идея.
— Все очень просто, — говорю я многообещающе и замолкаю.
— Правда? — нетерпеливо восклицает Вово. — Я уже несколько недель бьюсь над этим. Так просто это не может быть!
— Может! В салон и столовую мы купим старинные ширмы! Красивые, восточные. Резные, либо расписные, либо покрытые лаком, там видно будет. Когда придут гости, вы их выставите. А если вы один, они стоят сложенные в углу.
— Браво! — кричит в восхищении Вово.
— Потом еще купим несколько ваз. Большие, красивые, китайские, не сине-белые, а пестрые! Когда придут друзья, вы поставите туда цветы. Рядом с биржей есть цветочник, он составляет великолепные букеты. Вам надо только заказать, он все принесет на дом и заберет, романтичнее некуда. Завтра я вам позвоню и дам его телефон.
— Ах, мадам, — умильно говорит Вово, — вы просто гений!
Он поднимает свой бокал.
— Вы редкий цветок, сочетание красоты и таланта! Выпьем за вас!
Я улыбаюсь про себя.
Моя профессия лучше любого бюро знакомств. Где еще так быстро сходятся с чужими людьми и расспрашивают их об интимнейших вещах. Как они едят, спят, моются, об их слабостях и привычках — все педантично исследуется, ведь квартира должна быть сделана по мерке! Уже после первых переговоров расстаешься с ощущением, что знакома с клиентом не первый год. А уж когда квартира готова, то и вовсе становишься частью его жизни — если захочешь, конечно!
В случае с Вово я не хочу!
Его интересуют только цифры. Акции, валютный курс, все, чем владеют, что покупают, на чем едят, что носят, а мне это скучно! Я люблю индивидуалистов, не подстраивающихся под вкусы масс. Кроме того, он начисто лишен юмора.
Тем не менее вечер получается лучше, чем я ожидала.
С теми клиентами, которые меня не интересуют, я могу проболтать целую ночь в свое удовольствие. Не раскрывая при этом никаких подробностей о себе. Я же знаю предостаточно.
Вово в третий раз разведен. Живет один. Раз уж мы заговорили на эту тему, только с большим трудом мне удалось уговорить его на двуспальную кровать. Он настаивал на односпальной. Но богатые мужчины всегда находят женщину! Он мне еще спасибо скажет!
Вово поднимается. Полночь. Мы славно поели: он — рыбу и мясо, я — нежную зелень, хлеб и мороженое.
— Сходим еще куда-нибудь, дорогая мадам? — спрашивает Вово с надеждой. — Вы любите слушать музыку?
— С огромным удовольствием! Что вы предлагаете?
— Симпатичный клуб в Сен-Жермен. «Ле Бильбоке». Может быть, вы знаете его?
«Ле Бильбоке»! На меня вдруг нахлынуло болезненное воспоминание о Поле. Где он? Я скучаю по нему! Почему он не дает о себе знать?
— Прекрасно знаю, — произношу я вслух, — в июле я слушала там великолепную негритянскую певицу.
— Я тоже! Я там свой человек. Когда живу в Париже, всегда там бываю. А сегодня у них совершенно особая программа. Но больше я вам ничего не скажу!
17
Я с радостью еду в «Бильбоке», питая тайную надежду встретить там Поля.
Я знаю, что это чистейшая фантазия. Он путешествует где-то по Европе, последняя открытка пришла из Лозанны. А потом, по плану, на очереди Италия: Фриули и затерянная где-то в Тоскане экологически чистая деревня, выдающая на-гора не только великолепные урожаи (без ядов и химии), но и выручающая немалые прибыли. Отец непременно хочет увидеть все это собственными глазами.
Поль за тысячу километров от меня. Но с той памятной ночи в середине лета клуб и он соединены в моем сердце, ведь мы были там счастливы.
Мы едем на машине Вово, сером «порше», модели, совершенно ему не подходящей, и поскольку в августе мало машин, уже через десять минут мы прибываем на место.
На этот раз мы не сидим на бархатных табуретках рядом с музыкантами. Как только мы входим в клуб, нам навстречу спешит директор собственной персоной. Он жмет нам руки и ведет к накрытому белоснежной скатертью столику с удобным видом на сцену. Вово заказывает бутылку шампанского, самого дорогого. Его тут же приносят, в красивом серебряном бочонке со льдом.
— Выпьем за нас, — громко объявляет Вово… А это еще что такое? Кто-то гладит меня по ноге! Две секунды я сижу застыв. Прикосновение было таким неожиданным, без всякого предупреждения! Взгляд под стол проясняет ситуацию. Вово сбросил один ботинок и гладит мою ногу тренированными пальцами ноги в тонких шерстяных носках. Очень странный господин. Весь вечер мы говорили только об интерьере, ни одного двусмысленного слова, ни одного жаркого взгляда на мои ноги или иную выдающуюся часть тела — и вдруг такая атака в лоб!
— Нет-нет-нет! — говорю я ему будто ребенку, смотрю в глаза и качаю головой.
— Нет? — ошеломленно спрашивает Вово и убирает ногу. — Но почему нет? Я жажду вас уже не одну неделю, и вы меня, конечно, тоже!