Так выглядели в то время вечеринки. А ведь были еще открытия галерей и закрытые концерты. И вдруг я очутилась — к своему удивлению, хотя могу себе представить, каким неискренним вам кажется это утверждение, — в центре самых оживленных бесед, получая все новые приглашения, предложения и подарки.
Работая в маленьком городишке на Лауру, я не понимала, насколько положительно моя профессия воспринимается в других местах. Пригороды Америки — скучища, затхлое болото, где копошатся сексисты и расисты, такие же узколобые, как любая группа религиозных фанатиков. Ну, нельзя сказать, что в мире наркотиков и пиджаков от Армани царит социализм, но, по крайней мере, он больше настроен быть непохожим, непредубежденным и необычным.
В городе меня воспринимали как состоятельную женщину, обладающую властью. Думаю, именно тогда я и сама стала так к себе относиться.
А ведь были еще приключения, бесконечные и вечные сексуальные связи и романы, о которых шептались все! Даже если не брать в расчет мою работу, казалось, что мой мир насквозь пронизан сексом.
Я тоже не могла не поддаться искушению. В прокуренных барах я встречала темноглазых незнакомцев, и все заканчивалось тем, что я просовывала руку за пояс их брюк в узких коридорах, ведущих на кухню или в туалет. Я склоняла голову на чье-то плечо и вдруг оказывалась в такси, едущем в незнакомом мне направлении, причем наполовину раздетая и целующая какого-то мужчину, чье имя не могла вспомнить ни за что на свете. А еще не один раз я просыпалась с раскалывающейся головой, с трудом фокусировала взгляд на теле, лежащем в моей постели, и недоумевала, кто это такой и как он тут очутился.
Я бывала на вечеринках, где весьма безалаберно относились к самому понятию интимности, и в итоге под утро кругом виднелись обнаженные тела и изможденные лица. Я начала читать эротическую литературу: Анаис Нин, Энн Райс, Генри Джеймс и мой любимый автор — Аноним. А еще французские писатели, творившие на рубеже веков, распивавшие абсент и курившие гашиш, обедавшие в ресторанах, спрятавшись от посторонних глаз за тяжелыми вышитыми портьерами… Я обожала эти книги. Эра, когда секс мог быть грязным, но все еще не утратил свою загадку, когда элегантность и непристойные связи шли рука об руку. Я роняла слезу над этими книгами. Правда.
Поскольку я приобрела определенную репутацию, то внезапно мне пришлось и вести себя подобающим образом. Поскольку я могла флиртовать с кем-то молодым и симпатичным, я понимала, что мнение окружающих обо мне будет зависеть и от того, с кем я сплю. Очень похоже на увещевания моей матери, только наоборот. Из ее уст это звучало «не спи ни с кем, что скажут люди?», а теперь — «спи только с правильными людьми, а не то, что скажут люди?».
Небольшое изменение в восприятии, не более того.
Но я рада сообщить, что это изменение скорее предписывало мне не спать с определенными людьми, а не расширять список своих сексуальных партнеров. Другими словами, я не выходила в свет и не решала переспать с тем или с этим только потому, что это модно. Господи, да я с трудом заставляла себя надеть вещи, которые кто-то навязывал как модные, не говоря уж о том, чтобы мода диктовала что-то еще в моей жизни. Напротив, мне нравилось думать, что я сама законодательница моды в подобных вопросах.
Нет, я хочу сказать, что в прошлом объясняла свое наплевательское отношение к тому, с кем я проснусь на следующее утром, слишком частыми походами на всевозможные вечеринки. А теперь поняла, что это все равно что питаться фаст-фудом: сначала вас это вполне устраивает, пусть и не очень полезно, но если окружающие узнают, что вы едите фаст-фуд, то не станут интересоваться вашим мнением о деликатесах. И если вы хотите стать уважаемым шеф-поваром, то не будете питаться каждый день в «Макдоналдсе».
Мне хотелось стать кем-то уважаемым в своем деле, поэтому я очень старалась решить, с кем мне спать, а с кем не стоит, перед тем как прыгнуть в постель.
Не такой уж плохой принцип для любого человека, как мне кажется.
Джесси все время крутился где-то поблизости и возвращался ко мне, когда ему было удобно. Я пыталась его игнорировать, но когда не получалось, то, наоборот, начинала преследовать его. Дежурила за углом рядом с квартирой, которую он наконец-таки снял в Бэй-Виллидж. Сидела в засаде, зажигала сигареты и сразу же их тушила, наблюдая, с кем он пришел домой и с кем проснулся.