А мудрость опускается на плечи,
И тихо-тихо шепчет: “не спеши”,
Ведь знает, что в огромном слове “вечность”
Есть очень маленькое слово “жизнь”.
В нем место есть и вере, и надежде,
И изредка врывается любовь,
Все чаще говорим мы слово “прежде”,
Все реже говорим мы слово “вновь”.
1999 год
Как сложно пишутся стихи
Как сложно пишутся стихи,
Как тяжко на листы ложатся,
Как будто, старые грехи,
Хотят со мной опять обняться.
Они и тянут и манят,
И просятся в уединенье,
Они листвой в уме шумят,
Держась за вечные сомненья.
Они про жизнь и про любовь,
Они про годы, и разлуки,
Они про то, что вновь и вновь,
Взорвет рифмованные звуки.
Как тяжко пишутся стихи,
И вызывая удивленье,
Они, как старые грехи,
Становятся, вдруг, отчужденьем.
1997 год
Ты знаешь, как от боли пишутся стихи?
Ты знаешь, как от боли пишутся стихи?
Как сердце и душа рвут руку на бумаге,
И помогают в этом память и грехи,
Не нужно врать: нет тут ни страха, ни отваги.
Ты знаешь, как стихи дают душе уснуть,
Выплескивая боль, я дам им отогреться,
Чтобы потом опять, опять рвануть,
А может, боль подскажет осмотреться.
Как в руку мне бросает рифму боль,
Как мысль вплывает на бумагу болью,
Позволь мне рассказать тебе, позволь,
Душа мне тихо шепчет: не позволю.
2011 год
Шелк тонкой лжи набросил мне на плечи
Шелк тонкой лжи набросил мне на плечи,
Окутав искреннею нежностью слова,
Шептал про тишину и про волшебный вечер,
Еще о том, что не нужны слова.
Укутав шалью лжи тоскующие плечи,
Поверив в нарочитость собственных молитв,
Ты все шептал, что только этой встречи
Так долго ждал и что о ней молил.
Но вот упала шаль и обнажила плечи,
Ложь соскользнула мягко, не стыдясь,
Слова застыли, превратившись в речи,
А шаль, вся съежившись, упала в грязь.
2010 год
Наполните стакан прозрачностью и ложью
Наполните стакан прозрачностью и ложью,
Испейте все до дна: молитвы и грехи,
А слово “ложь” произносите с дрожью,
И ветреность мою не правьте на грехи.
Наполните мне душу роковым признаньем,
Вложите твердость в убежденность фраз,
Наверно, ложь бывает и призваньем,
Но умоляю: не входите в раж.
2010 год
Я не хотела с нежностью сражаться
Я не хотела с нежностью сражаться,
Объятья не хотела разжимать,
Шалить, кокетничать, смеясь, играться,
Сжигать себя, который раз сжигать.
2009 год
Я не могу держать удар
Я не могу держать удар,
Не успокоить мне обиженную душу,
Наверно, гибким быть – особый дар,
Чтоб оскорбления не слушать.
Я не умею бить челом,
Заискивание в глаз мой не ложится,
Таким как я, наверно, поделом,
Таким как я наверх не дослужиться.
Я не могу внимать вранью,
И не могу обидеть малолетних,
Елей на душу никому не лью,
Мне не понятно счастье слушать сплетни.
Я не умею плыть, как все, вперед,
Способна лишь на редкие заплывы,
Поэтому, наверно, жизнь и бъет,
Не любит жизнь прекрасные порывы.
2006 год
Когда мы платим по счетам
Когда мы платим по счетам,
О чем жалеем?
Кричала я, что все отдам,
Но будь добрее.
Кричала я, что поняла,
Как мы не правы,
Я ничего не забрала
Из нашей драмы.
А может, все же забрала?
Ну, нет покоя,
А может, где-то соврала?
Ответ устроит?
А может, все же заплатить,
И станет проще
На все смотреть, про все забыть,
И брызнет дождик.
2011год
Обращение
Скажи, чего от нас сейчас Ты хочешь?
На что сегодня у Тебя надежда?
Ты понимаешь нас или не можешь?
О чем так много лет Ты думал прежде?
Мы оказались вовсе не такими?
Обманщики, и воровиты, и плебеи,
А Ты надеялся, что будем мы другими?
Какую Ты нам подарил идею?
Надеялся, что души внемлют слову?
Поймут, покаятся, в молитву окунутся,
Ты так решил? Что мы не будем снова
Грешить, любить, боясь опять споткнуться.
А первый был совсем другим?
Ты вспомнил? Его Адамом, вроде, называли,
Он захотел, как мы, побыть любимым,
Ему, как нам, все про любовь наврали.
Он, как и мы, все понял, но иначе,