В этот вечер как призрачный дым,
Мой Париж цепко душу заполнил,
Я вернусь: только будь молодым,
Мне бы только бы адрес запомнить.
2011 год
Потом
Скажи, а что потом? Когда глаза закрыты и забиты гвозди?
Когда твой труд закончился чужим трудом,
Так все-таки к кому идешь ты в гости?
К кому? Кто скажет мне потом?
Кто объяснит душе моей увядшей,
Уснувшей бесконечным сном,
Так много в жизни не понявшей,
Так много говорившей мне: “потом”.
2011 год
Оборвалась струна, оборвалась
Оборвалась струна, оборвалась,
Стала ниточкой тонкой лести,
Оборвалась струна и осталась
Без любви, без надежды, без чести.
2011год
Игривость, бодрость – все на склоне лет
Игривость, бодрость – все на склоне лет,
Как странно и как часто не понятно,
В глазах горит огонь, играет свет,
И все так интересно и приятно.
На склоне лет не хочется тужить,
На склоне лет так хочется лукавить,
И с головою хочется дружить,
И взгляд назад так хочется исправить.
На склоне лет? Так, где же этот склон?
Где начался? И где его кончина?
Желание творить и крикнуть : вот он, он,
Пожалуй, в этом главная причина.
2011 год
За что, скажи, прикажешь мне платить?
За что, скажи, прикажешь мне платить?
За смех, удачу или за ошибки?
Так прикажи мне идола сменить,
А спину сделать неприлично гибкой.
За что платить? За грезы в тишине?
За счастье? Так ведь редко обнимало,
За боль родных? За нежность на заре?
Еще за то, что жизни, в общем, мало.
2010 год
Все пройдет – как не хочется верить
Все пройдет – как не хочется верить,
Все пройдет – говорят старики,
Все пройдет – и закроются двери,
Все застелет туман у реки.
2010 год
Женщина плачет у стены
Женщина плачет у стены,
Не опуская плечи,
Не нужно ей ничьей вины,
Ведь знает: время лечит.
Она устала сильной быть,
Устала редко плакать,
Устала очень тихо выть,
И быть себе же плахой.
Седая женщина молчит,
Как объяснить усталость?
Она давно уж не кричит —
Ей, вроде, не пристало.
2010 год
Когда я перестану говорить с тобой
Когда я перестану говорить с тобой,
Когда увянут все желанья и поступки,
Когда я перестану говорить с тобой,
И станет все мне нестерпимо жутко.
Когда я перестану говорить с тобой,
А жизнь покажется совсем не нужной сказкой,
И расставание окажется судьбой,
А счастие в глазах – не нужной маской.
Когда я перестану говорить с тобой.
2010 год
Надорванные нервы кричат мне слово “нет”
Надорванные нервы кричат мне слово “нет”,
Надорванные нервы почти не видят свет,
Надорванные нервы боятся “никогда”,
Надорванные нервы тихонько шепчут “да”.
2010 год
Мы долго говорим: все впереди
Мы долго говорим: все впереди,
И долго-долго строим наши планы,
В мечтах – летим, летим, летим, летим,
И на лету зализываем раны.
Мы долго говорим: все впереди,
Надеясь – впереди одни удачи,
Ах, если б знать: как много отдадим,
И знать о собственных подвалах мрачных.
Что впереди? Кто точно хочет знать?
Кто не боится этих откровений?
А может, попытается солгать
Про плен и сладость собственных сомнений?
С годами знают все: что впереди,
И тут уже ошибки невозможны,
Не спрятаться, себя не обойти,
Тут не поможет даже осторожность.
2011 год
Отпусти мою боль
Отпусти мою боль,
И тревоги избитого сердца,
Ты пусти меня в дом, ты позволь,
Голове и душе отогреться.
Отпусти меня прочь,
Не держи за заборами счастья,
Не хочу даже сладкую ночь,
Не пугай меня зябким ненастьем.
Отпустить свою боль я смогу,
И избитое сердце согрею,
Я смогу – я не лгу, я не лгу,
Но забыть эту боль не сумею.
2011 год
Малышка
Приди ко мне, малышка, ну, приди,
И расскажи: какой меня ты помнишь,
Мы в уголочке тихо посидим,
Я знаю, что меня ты не прогонишь.
Потом расскажешь, где моя звезда,
Быть может, ты случайно потеряла,
И главного не поняла тогда,
Поспи, моя родная, ты устала.
Малышка, как мечталось мне тогда?