Ответ: надо быть Немцовым.
Кем надо быть, чтобы публично и очень грубо оскорбить главу Чечни Рамзана Кадырова, сказав, что «он всех уже задолбал своими заявлениями, и пора ему отправиться на пару лет за решетку»?
Ответ: надо быть идиотом.
Чеченцы не прощают таких оскорблений. Каждое вылетевшее воробьем обидное слово непременно загонят обратно контрольным выстрелом. И сделают это с демонстративной наглядностью. Например, напротив Белого дома. Или на фоне кремлевских башен. А Влада Листьева убили в подъезде дома наемные гопники. Никто ничего не видел и не слышал. Его гражданская жена Альбина Назимова тоже не видела и не слышала, как убивали Влада, но знала об этом наперед.
Альбина стала для него, уже лишенного к тому времени летучей твердости, какую прежде придавала ежедневная доза спиртного, – кем она, в сущности, стала для него, эта неведомо откуда взявшаяся Альбина? Себе Влад не мог ответить на этот вопрос. Альбине же, когда она заикалась про оформление брака, отвечал, не задумываясь: «Все мои браки были неудачными. Боюсь сглазить и на этот раз. Не хочу потерять тебя».
Он и в самом деле боялся: что-то сглазить в их непростых отношениях. Жизнь впервые повернулась к нему трезвым ликом, и он не мог угадать ее мелодии – одни только слова: «У женщины характер осени, ей не страшна худая тень молвы. Еще вчера она была не гостья ли – в дому, где гостем стали вы?..»
Альбина боялась своего. Быстро распознав характер Влада, поняла, что уж коль упадет он с такой высоты, на какую вознесла его судьба, то неминуемо – насмерть. И с чем она останется без брачного свидетельства? Состояние у Влада было немалое. Андрей Разбаш как-то сказал, а Володя Мукусев подтвердил: у Влада на разных счетах должно быть не менее 15 миллионов долларов. Про вторую квартиру на Сивцевом Вражке площадью 120 метров и про три машины Альбина знала и без Разбаша, только что ей от этого знания при наличии законных наследников?
Однажды случайно увидела вырезку со стихами, на которые запал Влад, и дочитала их до конца, чего он никогда не делал при ней: «У женщины характер осени – блеснет на миг очарованья час – она жива, пока ее не бросили, она мертва, когда бросает вас…»
Совсем некстати позвонил не слишком желанный любовник – Андрей Разбаш, которому Влад уступил свою программу «Час пик», и сообщил взбудоражившую его новость: у Влада новая девушка, юная студенточка. Ничего, разумеется, страшного – были, есть и будут эти студенточки, но тем не менее…
– Откуда известно? – деловито спросила Альбина.
– Мне Боря Немцов рассказал по секрету. Они вместе в «Лужках» оттягивались по полной программе. Зачем-то Влада сняли на видео, в самый, что ни на есть, разгар утех, прикинь. Похохмить решили, так я думаю. Хотя какие уж тут хохмы, если разобраться? Чистой воды компромат. Все-таки генеральный директор Первого канала…
– Позвони Немцову и скажи, что я куплю у него кассету. Заплачу, сколько скажет. Могу натурой, если пожелает. Все.
Альбина бросила трубку и долго смотрела в окно – холодно, целеустремленно и зло. Она была жива, пока ее не бросили.
А Владу с некоторых пор снились кошмары. Иногда они перетекали в дневные, когда он вместе с Андреем Разбашем сидел в рабочей студии, просматривая отснятые репортерами новостные сюжеты: убийство в лесопарке «Битцево», расчлененка, еще убийство, похищение какого-то банкира, которого перед смертью пытали, приковав к чугунной батарее отопления…
– Уберите звук, – сказал он видеоинженеру, и стало слышно, как в соседней студии крутили рекламный блок: «Риглис» – это как первая любовь. Жуешь, жуешь, а вкус не кончается». Глаза видели человека, замученного пытками, а слова призывно порхали рядом, обещая засеять окружающее пространство разумным, добрым, вечным: «Вы не поверите, что это шампунь от перхоти! Открываем и предвкушаем…»
– Хватит! – заорал Влад. – Рекламная лавочка закрывается! Немного успокоившись, сказал, что сюжета с расчлененкой в эфире не будет.
– Странно, – отозвался режиссер, – в Москве льется столько крови, а мы, получается, не хотим этого замечать.
– Москва большая, но ты умудрился соскрести кровь со всех окраинных тротуаров и слепить целый сгусток. Зачем? С какой целью? Чтобы швырнуть его в лицо миллионам людей?..
– А при чем здесь реклама? – осторожно поинтересовался Разбаш.
– При том, что нам всем пора заткнуться на пару лет и дать людям отдышаться от запаха крови пополам с шампунем «Лореаль». Это понятно?