– Конечно. Уж не думаете ли вы, что я позволю ему вернуться к Лоран? Она со своим любовником – мужем, если хотите, – может отправляться своим путем, а мы с Дэвидом пойдем нашим…– он взглянул на меня. – И вашим.
– Легко сказать, – заметила я. – Но если они твердо решили убить вас, будет ли Дипинг более безопасным местом теперь, чем он был раньше?
Он приложил руку к голове жестом одновременно и невероятно усталым, и очень молодым.
– Все тот же старый ответ, Чарити, – сказал он. – Я не знаю. Мой собственный дом по какой-то неизвестной причине больше не безопасен для меня и моего сына… По какой-то неизвестной причине: вот суть дела. Вся эта сумасшедшая история – как сказка, рассказанная идиотом и выстроенная по логике лунатика. Мы не можем ей следовать, пока не раскопаем его безумное прошлое и не найдем…
– Фрейд в дровяном сарае?
Он усмехнулся на мое замечание и одним глотком прикончил свой коктейль.
– Если хотите, да.
К этому времени кафе почти опустело, и ровный поток людей на широком тротуаре заметно поредел. Несколько моряков-негров прошли мимо под руку с ярко одетыми девушками. Арабский мальчик, стройный и золотисто-коричневый, достойный позировать Поликлету[23] для статуи Хиласа[24], скользнул между столиками, прося милостыню. Люди бросали ему кусочки сахара, он ловил их изящными пальцами, пока его монотонный униженный голос бормотал, прося еще.
– В последнее время я иногда думал, что в самом деле сойду с ума, – сказал вдруг Ричард. – Убийство и суд, затем автомобильная катастрофа, недели в больнице и ужасные головные боли, все еще мучающие меня. И Дэвид. Внезапное, совершенно неожиданное и полное крушение всей моей жизни, и жизни Дэвида. И этот изначальный абсурд, выбивающий меня из колеи. Произошли определенные события, но они не вписываются ни в какую разумную картину. Вот что я имел в виду, Чарити, вот что заставило меня так дьявольски себя вести; я вижу, как смысл происходящего ускользает, и мой ум начинает бунтовать. Ни в чем нет смысла, все перевернулось с ног на голову.
– «И ничего не существует», – процитировала я, – «кроме того, чего нет».
Он нетерпеливо сказал:
– Да, это так. Именно об этом «Макбет», не правда ли? Ничто больше не следует законам.
Я заметила:
– Но вы забыли, что Макбет первый отбросил законы и нарушил баланс. В этом была логика, в конце концов. Должно быть объяснение, причина и вашей идиотской сказки, просто мы еще не докопались до нее.
Он ничего не ответил, но взглянул на меня, и что-то в его глазах заставило меня поспешно заговорить:
– Ричард, я знаю, что права. Разве вы не помните, только час назад, на пирсе, вы говорили то же самое обо мне. И вы сказали, что законы держатся крепко, хотя доказательства, казалось, свидетельствуют об обратном. Это правда, дорогой. Вы найдете рисунок, соответствующий фактам. Он всегда есть.
– Но если это сказка идиота – если мы имеем дело с пограничной областью нормальной психики…
– Нет, это не так, – сказала я решительно. – А если и так, что ж, даже в Зазеркалье придерживались шахматных правил. Правила не ломаются сами, Ричард.
– Между прочим…
– Между прочим, – повторила я, – нет такого явления, как «изначальный абсурд».
Его глаза встретились с моими и вдруг прояснились:
– «Милосердие никогда не изменяет». Да, вы правы. Вы правы. Как вы правы…– Он рассмеялся и выпрямился на стуле. – Простите меня, дорогая. Я так долго жил на грани нереальности, что это притупило мой ум. Давайте выпьем еще кофе. Что вы хотите к нему на этот раз?
– То же самое, пожалуйста.
– Garcon, deux cafes-cassis![25] Нет, – решительность снова зазвучала в его голосе, – ничто не имеет значения, кроме Дэвида, и эта часть дела скоро уладится. Как только я увижу его… Вы устали, Чарити?
Неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть.
– Устала? Я не чувствую усталости.
– Вы уверены?
– Вполне.
Он вдруг мягко улыбнулся:
– Тогда, следуя вашему довольно-таки неженскому предположению о наличии логики во всем, давайте вернемся к началу и будем ворошить прошлое, пока не найдем, что же заставляет их действовать, пройдем по каждому следу до конца…
– Я поняла вас. Не оставим ни одной дыры, ни одного темного угла необследованными. Хорошо. Я готова.
ГЛАВА 18
Убийство в кровати…
Получасом позже после двух чашек кофе в головах у нас все стало таким же запутанным, как наши метафоры. Мы вытащили на свет каждый известный факт, проветрили его, встряхнули и уложили на место. И хотя кое-что прояснилось, центр тайны остался во мраке.
– Мотив, – сказал Ричард в двадцатый раз. – Убит Тони, сделаны две попытки убить меня – и никакого мотива.
– Для убийства нужен довольно серьезный мотив, – сказала я решительно. – Он есть; если бы мы только знали, где его искать. Наиболее частые мотивы – выгода, страсть и страх. Это убийство явно не из-за денег и не из-за любви. Тогда остается третий мотив, самый сильный.
– Страх? Но кто так боится меня, что готов убить?
– Очевидно, кто-то есть, потому что они пытались. Это логично, Ричард?
Он улыбнулся, хотя улыбка вышла немного натянутая.
– Хорошо. Начнем отсюда. Не собираетесь же вы сказать, что Лоран боится меня настолько, чтобы хотеть убить?
– Нет. Думаю, что она работает на кого-то другого.
– На нашего старого друга Икс – человека в автомобиле. Так?
– Икс пытался убить вас, – сказала я, – не из-за наживы, не из-за ревности, но потому, что вы можете ему чем-то повредить. Вы представляете угрозу для него, для его свободы, или планов, или жизни.
Огонек удовольствия в глазах Ричарда был искренним.
– Итак, мы прибыли к еще одному почтенному старому другу; есть нечто мне известное, но я не знаю, что именно.
– Что ж, такое бывает, – сказала я упрямо. – Не пытайтесь запутать меня. И еще кое-что пришло мне в голову в связи с вашей погоней за Лоран и Дэвидом.
Он бросил на меня быстрый взгляд:
– Да?
– Она была слишком легкой, Ричард. Если бы они в самом деле хотели спрятаться…
Он слегка кивнул:
– Меня это тоже удивляло. Слишком уж все хорошо шло. Она сообщила мне, что собирается во Францию, послала четко проштемпелеванное письмо. На самом деле она оставила след до определенного места.
– Видите, что все это значит? – спросила я. – Она или Икс хотели вашего приезда сюда. Вы говорили, она пыталась убедить вас после свадьбы перебраться на юг Франции. И сейчас она все еще хочет этого, поэтому забрала Дэвида. Вы никогда бы не последовали за самой Лоран, ведь так? Если бы она попросила о встрече, вы переадресовали бы ее к адвокату.
– Разумеется, – заметил он мрачно.
– Поэтому она превратила Дэвида в приманку, и аккуратно направила вас на юг Франции.
– К Иксу, я полагаю? Вы подразумеваете что, не сумев убить меня э Англии, он готовится к еще одной попытке здесь? Расставляет ловушку?
– Допустив, что вас заманили сюда преднамеренно, – сказала я с беспокойством, – а похоже, что это так, не вижу, для чего бы еще им надо было так стараться.
– Хорошо, допустим. Они привели меня на юг Франции, но потеряли у Пон-Сен-Эспри, то ли случайно, то ли умышленно.
– А как вы полагаете?
Он медленно сказал:
– Думаю, это произошло случайно. Я отправился в Ним по южному следу. Дело в том, что в Ниме видели другую пару, по описанию очень похожую на Лоран и Дэвида, и я ошибся. Я ринулся за ними прежде, чем улики, подброшенные Лоран, попались мне на глаза. – Он коротко засмеялся. – Таким образом, они выжидали в Авиньоне, пока я блуждал, сбившись со следа!
– Неудивительно, что у нее начали сдавать нервы, – заметила я. – Она в самом деле была напугана тем вечером на Роше-де-Дом.
– Поэтому они с радостью позволили вам взять с собой Дэвида на экскурсию, – сказал Ричард. – Я рыскал по окрестностям, разыскивая его, и весьма вероятно, что мы встретились бы или я снова напал бы на след.
Я возразила:
– Что помешало бы вам поговорить с Дэвидом, объясниться и просто увезти его?