– Не сомневаюсь, что он искал Дэвида, – сказала я, – и, возможно, проехал мимо, пока тот прятался в канаве. Он мог или позвонить Крамеру позже и узнать о поимке Дэвида, или поехать прямо в Марсель за инструкциями; в любом случае, по словам Марсдена, он приехал туда на добрый час раньше Лоран. Я видела его в офисе сама, когда она примчалась в такси. Марсден все еще бродил вокруг, ожидая возвращения Дэвида из магазина, когда Пауль Вери прибыл и завернул в гараж напротив, словно жил здесь всегда. Марсден узнал его и задумался, что же происходит. Поэтому, когда Пауль Вери вошел в магазин и направился прямо в офис, Марсден, как и я, пробрался задами во двор Крамера и стал подслушивать под окном. Должно быть, именно в это время, – сказала я задумчиво, – мы с Ричардом сидели и разговаривали в четырех улицах оттуда…
– Солидная процессия проследовала в комнату Крамера, – заметила Луиза.
– Да, действительно. – Я содрогнулась. – Марсден услышал под окном довольно много. Он разобрал, что в комнате было по крайней мере трое – Крамер, Жан-Поль и Андре, поэтому даже узнав, что случилось с Дэвидом, он не мог почти ничего сделать. Его знаний французского хватило только, чтобы понять, что они собираются перевезти Дэвида, но он не рискнул потерять след, отправившись в полицию. Он просто держался поблизости и ждал шанс перехватить мальчика.
– Бедный Джон, – сказала Луиза.
– Он говорил, это был ад, – сказала я ей. – Он ждал и ждал, а они болтали и болтали, а затем дверь распахнулась и вошел Ричард.
– Ну и момент!
– Не правда ли? Ричард, конечно, ничего не помнит, кроме Дэвида, лежавшего на софе. Он двинулся к мальчику, и все трое немедленно на него набросились. Марсден под окном ничего не видел, но услышал, как Ричард воскликнул по-английски: «Дэвид!», а затем начался шум и крик. Потом Крамер сказал что-то вроде «Суньте их обоих в фургон», поэтому Марсден проскользнул в гараж. Так как он думал, что все трое поедут в фургоне, и не допускал и мысли остаться позади, то влез внутрь и спрятался под какими-то мешками. Но они бросили Ричарда и Дэвида внутрь, замкнули за ними дверь, и Крамер велел Андре отправляться в то место на побережье, спрятаться в укрытии и ждать его. Затем они с Паулем Вери вернулись в офис ждать Лоран. Марсден был в ярости. Если бы он не был заперт, то смог бы разделаться с Андре и затем отвезти Ричарда и Дэвида прямиком в отделение полиции. Но он застрял, поэтому выждал, развязал Ричарда и начал приводить его в чувство.
Луиза удовлетворенно вздохнула:
– А когда бедный Андре остановил фургон и вышел достать тела…
–…они оглушили его, связали и забрали пистолет. И даже сняли пиджак закутать Дэвида. В целом, – заметила я, – мне немного жаль Андре. Крамер говорил, что он немного глуповат.
Луиза засмеялась:
– А теперь еще и Роммель укусил его. Бедный Андре! Я откинула покрывало и встала с постели.
– Бедный Роммель, хочешь ты сказать. Ему пришлось немало перенести. Дэвид оставил его возле магазина, и несчастный пес ждал вечность. В конце концов он отыскал дорогу боковыми переулками, и там я его подобрала. Ты сказала что-то о моей одежде?
– Твои вещи в моей комнате. Я их принесу; не хотелось будить тебя раньше. – Она улыбнулась, вставая. – Как хорошо я сделала, что привезла тебе самое красивое платье!
– Мое мексиканское? – спросила я благодарно. – Дорогая Луиза, ты должна быть моей подружкой невесты снова.
– Никогда, – сказала Луиза. – Это дурная примета, в любом случае. Я слишком стара. Но я подожду и стану крестной матерью.
– Ты немного опережаешь события, – заметила я.
– Тогда я буду надеяться, – сказала Луиза, направляясь к двери. Она повернулась, и ее брови насмешливо изогнулись. – Так же, как и ты, не правда ли?
– Я?
– Да. Он ведь даже не сделал тебе предложение.
Дверь мягко закрылась за ней.
Доставая из привезенного Луизой чемодана платье, я увидела под ним серебряную рамку, обрамляющую фотографию. Глаза Джонни улыбнулись мне.
Я взяла фотографию, посмотрела на лицо и краем глаза заметила побледневший синяк на запястье.
Я улыбнулась Джонни, затем легонько прижала запястье к лицу. Все мои колебания, все сомнения, которыми ум смущал сердце, казалось, разрешились и исчезли вместе с остальными кошмарными приключениями. Прошлое и будущее слились в эту секунду и вместе очертили контуры моей жизни. Я никогда больше не буду тосковать и вспоминать Джонни с глубокой глухой болью, словно часть меня вырвали и отбросили и оставшийся шрам ноет от холода. Но, как ни парадоксально, теперь я ощущала, что он ближе ко мне, чем когда бы то ни было с той последней ночи, проведенной вместе перед его вылетом. Я снова была целая, и Джонни навеки был со мной, как часть меня. Из-за того, что я нашла Ричарда, я никогда не потеряю Джонни. Все, что я знала о жизни и любви, было подарком Джонни, и без этого подарка мы с Ричардом были бы беднее. Мы оба его должники, теперь и навеки.
Я поднесла фотографию Джонни к лицу и поцеловала. Последний раз я делаю это. Затем я бережно убрала фото обратно в чемодан и взяла платье.
Чуть позже я открыла дверь, позвала Луизу, и мы вышли в солнечное сияние встречать Ричарда.
ГЛАВА 29
О знаменитый день!
Кэррол
Широкая, вымощенная белым камнем терраса отеля «Де-ла-Гар» почти нависала над морем. Маленькие апельсиновые деревья в кадках давали тень, и бриз со Средиземного моря нес прохладу. Яркие лодочки, алые, зеленые и белые, качались прямо под нашим столом, и bouilla baisse [39] была великолепна.
Мы образовали веселую компанию. Ричард и Марсден провели большую часть ночи и утро в полиции, и оба выглядели уставшими, но в первом я заметила нечто, отсутствовавшее раньше: он расслабился. Остатки напряжения были сброшены, и хотя в глазах таилась усталость, они были ясные, а губы потеряли жесткость. Что касается Дэвида, он был в восторженном настроении и непрерывно смешил нас, пока не принесли кофе и сигареты.
Марсден достал трубку и откинулся на спинку стула с глубоким вздохом удовлетворения. Он тоже выглядел так, словно напряжение оставило его, но у него это было скорее уменьшение сосредоточенности. Образно говоря, его интеллект на время надел домашние тапочки. Марсден отдыхал в отпуске.
Его голубые глаза внимательно изучали меня поверх пламени спички, пока он закуривал трубку. По крайней мере это шло прекрасно.
– Должен заметить, миссис Селборн, – сказал он, – что вы вышли из этой истории, выглядя замечательно. Как вы себя чувствуете сегодня?
– Прекрасно, благодарю вас, – сказала я. – Нечего предъявить, кроме нескольких синяков. – Я поймала насмешку раскаяния Ричарда и улыбнулась в ответ. – Как это успокаивает, не правда ли, когда теперь всем известно, на чьей они стороне?
– Несомненно, – согласился Марсден. Он многозначительно взглянул на Луизу. – Как я понимаю, вы ввели Луизу в курс дела?
– Она рассказала мне всю историю, – ответила Луиза, – за исключением самого главного – причины, из-за которой все началось. Были одни догадки. Выяснилось что-нибудь еще о том, почему Крамер нанял эту парочку совершить два убийства?
– Наши догадки были правильными, – сказал Ричард. – Полиция обыскала этим утром владения Крамера и в изобилии нашла улики. Все дело теперь достаточно ясно.
– Расскажите нам, пожалуйста, – попросила я.
– Постараюсь. – Он стряхнул в море пепел с сигареты и секунду задумчиво смотрел на ее кончик, прежде чем начать.
– Мы были правы, – сказал он, глядя на меня. – Все началось в тот ужасный январский день 1944 года, когда Тони Бакстер и я на пути в концентрационный лагерь оказались свидетелями убийства Крамером Эммануэля Берштейна и тем самым его причастности к массовым уничтожениям евреев. – Он взглянул на Луизу. – Чарити вам рассказала об этом?
– Да. Что за ужасное дело! Не удивляюсь, что вы потеряли самообладание и взорвались.