Глаза девушки сверкнули, и граф, глядя на Катрин, удивился тому, что ее считали незначительной, серой личностью.
- Порой случалось, - продолжила она, - что я имела привилегию заглядывать в будущее. Кажется, я вижу что-то сейчас. Однажды, Себастиано, вам представился шанс совершить великие дела во имя нашей страны.
Она говорила с убежденностью, ее глаза блестели неестественно ярко; молодому человеку показалось, что ее устами говорит какая-то загадочная сила. Он пробормотал:
- Моя герцогиня, если это случится, я умру счастливым.
Катрин, вздохнув, убрала свою руку.
- Мы оба должны жить разумно, мудро, - сказала она. - Но мы никогда не забудем нашу родину.
- Никогда! - пылко воскликнул он.
Она отошла от него и заговорила тихо, словно обращалась к самой себе.
- Я замужем за сыном короля... вторым сыном. У дофина слабое здоровье. Возможно, Господь предначертал мне принести славу Италии через моих детей. Так считал покойный Святой Отец. Мои дети!
Ее голос внезапно дрогнул.
- У меня нет детей. Я надеялась...
Она почувствовала, что теряет контроль над собой, и сказала:
- Мой муж влюблен в ведьму. Говорят, что на самом деле она морщинистая женщина, которая принимает облик красивой молодой дамы. Жизнь странная штука; пути господни неисповедимы. Меня успокаивает сознание того, что вы, граф, готовы на все ради меня и Италии. Если я стану королевой Франции, я не забуду вас - хотя я знаю, что вы не ищете почестей.
- Я лишь мечтаю о чести послужить нашей стране, герцогиня.
- Вы славный, благородный человек, граф. Мы оба всегда будем помнить о нашей родине. Здесь мы - чужие. Мы не вправе забывать об Италии. Останьтесь и побеседуйте со мной еще. Как приятно говорить на родном языке! Сядьте, граф. Говорите об Италии... на итальянском языке. Говорите о нашем любимом Арно, об оливковых рощах...
Но она продолжала говорить сама; перед глазами у нее стоял не Ипполито, которого она когда-то любила, а Генрих, смотревший сияющими глазами на Диану; его лицо было пристыженным, виноватым.
Катрин рассказала молодому графу о своей жизни в Мюрате, о чуде с плащом Девы.
- Чудеса создаются на земле теми, кто способен творить их, - заявила она. - Есть люди, избранные Святой Девой на роль чудотворцев. Я часто думаю о моем предназначении, о возможности помочь моей стране, которую я получила бы, если бы дофин умер. У него слабое здоровье; наверно, Господь не собирался сделать его правителем этой страны. Если я стану королевой, я должна буду иметь детей... сыновей... я смогу принести благо Франции... и Италии.
- Да, герцогиня, - тихо промолвил граф.
- Но я отрываю вас от ваших обязанностей, граф. Когда вы захотите побеседовать со мной, приходите в дом братьев Руджери. Они продемонстрируют вам много чудес. Я скажу им, что вы - мой друг, что мы понимаем друг друга, и тогда они не откажут вам ни в чем.
Когда он покинул Катрин, она почувствовала, что боль неразделенной любви стала терпимой. Возможно, подумала она, со временем ситуация изменится.
Закутанная в плащ с капюшоном, Катрин в сопровождении юной служанки покинула Ле Турнель и быстро пошла по улицам Парижа. Она собиралась посетить братьев-астрологов, которые жили на левом берегу Сены возле моста Нотр-Дам. В дом можно было войти с улицы или с реки, поскольку каменные ступени его задней лестницы спускались к воде, где стояли на приколе две лодки. Гость мог войти в дом через одну дверь, а покинуть его - через другую Катрин восхитилась предусмотрительностью братьев, выбравших этот дом.
Многие придворные дамы ходили к астрологам-французам, которые продавали косметику и духи. Итальянцы не пользовались популярностью во Франции; люди подозревали, что они занимаются черной магией. Ходили слухи о жестокой тирании Алессандро во Флоренции; все узнали об убийстве Ипполито; многие подозревали, что Климента отравили.
Французы считали итальянцев знатоками всевозможных ядов.
Поэтому Катрин решила, что в такое время лучше не афишировать свои визиты к итальянским магам.
Она предупредила Мадаленну, свою юную итальянскую служанку, о том, что никто не должен знать с их сегодняшнем посещении братьев Руджери.
Подойдя к дому, они спустились вниз по трем каменным ступеням, открыли дверь и вошли в комнату, где на полках и столах стояли большие банки и бутылки. С потолка свисали сохнувшие травы; на лавке рядом с зельями и картами лежал скелет небольшого животного.
Братья появились в комнате, освещенной всего одной свечой с дрожащим пламенем. Увидев, кто пожаловал к ним, они почтительно поклонились, спрятали руки в карманы своих мантий и стали ждать распоряжений герцогини.
- Ты приготовил для меня мои новые духи, Космо? - спросила она, повернувшись к одному из братьев.
- Они готовы. Я отправлю их вам завтра, герцогиня.
- Хорошо.
Лоренцо и его брат ждали приказов Катрин; они понимали, что она пришла не для того, чтобы узнать, готовы ли духи.
Мадаленна смущенно переминалась с ноги на ногу за спиной своей госпожи. Повернувшись к ней, Катрин громко сказала:
- Мадаленна, подойди сюда. Лоренцо, Космо, принесите новые духи. Я хочу узнать мнение Мадаленны о них.
Братья переглянулись. Они хорошо знали герцогиню. Они помнили маленькую девочку, попросившую их вылепить фигурку Алессандро, чтобы с ее помощью умертвить монстра. Сейчас она явно что-то задумала.
Они принесли духи. Лоренцо взял руку Мадаленны, а Космо тем временем опустил в пузырек тонкую стеклянную палочку. Потом он коснулся влажной палочкой руки Мадаленны и велел ей подождать несколько секунд.
Они изредка бросали взгляды на Катрин. Что привело сюда герцогиню в столь поздний час?
- Потрясающе! - воскликнула Мадаленна.
- Проследите за тем, чтобы утром их доставили мне, - сказала Катрин. Потом она добавила: - Вы знаете, что я пришла сюда не только из-за духов. Лоренцо, Космо, что вам удалось установить? Есть ли новости насчет ребенка? Вы можете говорить при Мадаленне; это дитя знает мои секреты.
- Герцогиня, пока нам ничего не известно о ребенке.