Алка погладила мужчину по плечам и медленно поднялась с кровати.
— Никто не может быть лучше Мадам. Ты не видел ее.
— А ты не видела Танееву.
— Я видела кое-что получше…
— Что?
— Пойдем, покажу, — позвала Алка.
Она подошла к видеомагнитофону, вставила кассету. На экране показался Майкл Дуглас с встревоженным взглядом, но сразу же за этим захлопали крылья голубок с рекламной заставки.
— Это Соболева, — бросила через плечо Алка, — видел?
— Видел раз сто, но не знал фамилии. Ну и что с этим печеньем?
— С печеньем все в порядке. Смотри!
Дальше изображение пошло в замедленном режиме. Девушка, действительно очень красивая, прислонилась к плечу молодого полубога и одновременно потянула ко рту печенье. Замедленная съемка вдруг замедлилась втрое, а потом и вовсе поскакали кадрики — один, другой, третий…
— Видишь? — прошептала Алка.
— Что? — не понял Максим.
Алка раздраженно посмотрела на него и остановила кадр.
— Вот! Видишь, рука?
— Ну?
— Запомни ее.
— Как я могу запомнить… — поморщился Максим, но Алка щелкнула пультом, и перед ним возник следующий кадр той же пленки.
— Откуда ты… — начал было он, но, словно спохватившись, остановился и замолчал.
Рука теперь была другая. Пальцы чуть длиннее и изящнее. Кисть тоже. Кожа нежнее. Он мог бы поклясться, что она принадлежала совсем другой женщине. Запрыгали кадрики. Чужая рука несла ко рту Соболевой печенье. И только когда девушка надкусила его, рука снова стала прежней, соболевской.
— Подожди. — Максим встал и зашагал по комнате. — Подожди. Ты хочешь сказать, что Мадам растащили по кусочкам? Приставили ее ручку Соболевой и та стала знаменитостью?
— Так оно и было. Кстати, думаю, не только Соболевой. Но и Иркутской, и Танеевой. Всем тем, кто составил Мадам конкуренцию.
— И о чем это, по-твоему, говорит? — У Максима загорелись глаза.
— Как? Разве ты не понимаешь? Они все были ненастоящими. И я думаю, преступника нужно искать не рядом с Мадам, а рядом с теми, кто создал новых фальшивых звезд рекламы.
— Вздор!
— Но почему?
— Да потому что они — пострадавшая сторона. Мы с ними и понятия не имели…
— Мы? — Алка опустила руки. — Ты сказал «мы»? Как это — мы, Максим?
Девушка нажала кнопку, и изображение на видеомагнитофоне погасло. Мужчина оторвался от экрана и озадаченно посмотрел на нее.
— Ну… то есть… конечно, я хотел сказать — они. Слишком увлекся твоим расследованием, втянулся. — Он сделал шаг к девушке, но она отступила к стене.
— На кого ты работаешь? — спросила она упавшим голосом.
***
Сколько воды утекло с тех пор, как мы начинали! Три года кажутся вечностью. Мы слишком много заработали за это время, чтобы оставаться в тени и не привлекать к себе внимания. Не знаю, кому первому пришло на ум раздобыть пленки знаменитой Мадам и использовать их для того, чтобы вырезать кусочки и монтировать в рекламу других, более дешевых и покладистых моделей. И самое главное — не знаю, как им удалось раздобыть эти пленки. Все они хранились за семью печатями, да там до сих пор и остаются нетронутыми. Любительские записи я уничтожил собственноручно. В этом мне помогла Кларисса — составила список всех, у кого могли быть Пленки, всех обегала и под благовидным предлогом изъяла кассеты. Даже у матери Мадам побывала.
Но это не помогло. Новые «звездочки» рекламы плодились с завидной скоростью: Соболева, Иркутская, Танеева, Калли. Не помню теперь, которая из них замелькала на экране первой. Помню только, что однажды, глядя в телевизор, ощутил присутствие Мадам. Вгляделся, а там обычная блондиночка с голубыми глазами. Решил — почудилось. А назавтра почувствовал, что жить не могу без воды «Бон Аква». Представляете?
Я запаниковал, когда сообразил, в чем тут фокус. Не из-за денег. Нам и заработанных хватит до конца жизни. Из-за нее. Из-за нас. Чем она будет заниматься? Просиживать дни напролет в своем клубе с этой отвратительной четой стриптизеров и маленькой проституткой? А что буду делать я? А что будет с нашим браком?
Режиссеры осаждали меня с самого начала. Не самые лучшие, разумеется. А те, кому для успеха всегда не хватает капельки чуда. Мадам им виделась именно таким чудом. Действительно, люди валили бы в кино толпами, хотя так бы и не поняли, почему их тянет смотреть паршивый фильм снова и снова. Но фильмы снимаются долго, а зарабатывать деньги рекламой было чрезвычайно легко и просто, а потому я не интересовался кино. (Первый год был самым потрясающим: мы объездили весь мир: Италия, Америка, Франция, Гавайи, Индия, Япония.)