— Это будет не так просто. Ведь действие разворачивается в доме престарелых. Они там больше на протертом супе сидят…
— Эка незадача! Я ведь рассчитываю на этот фильм, чтобы вернуть сынишке вкус к мясу. Так что чем больше мяса, тем лучше. А кто главный любитель свежатинки, как не людоед? Свежатинки, понимаете?
— Простите?
— Ну, я вам намекаю! Намекаю! Короче, секс-то у вас там есть?
— О да! Что есть, то есть.
— Отлично. У малого гормональный взрыв, так что пару-другую голых цыпочек он снимет с удовольствием.
— Да, но проблема в том, что… Эти эпизоды… Одним словом, эротическая составляющая фильма представлена четой столетних стариков…
— Чего-чего?
— Но это бывшие порнозвезды!
— Это хорошо. Хотя, если подумать, старики… На них и смотреть-то будет противно.
— Вам ведь нужен фильм ужасов!
— С молодыми красотками! Чтобы успели потрясти голыми сиськами, пока их не нашинкуют в капусту. Просекаете?
— Конечно. В кино категории Б есть даже специальный термин — "обнаженка". Но мне хотелось избежать слишком избитых приемов.
Исидор Будини недовольно скривился:
— Это ваше дело, но лично я уверен, что красивые голые девки еще никому не помешали!
— Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Может, придется переписать несколько сцен…
— Вот это правильно! — одобрил Будини. — Думаю, в художественном отношении мы с вами договоримся. Вы добавляете сиськи и людоедов, лады?
— Я…
— Ну а заодно уж и морское чудище. Малый их прям обожает.
— Странный получается набор. Боюсь, как бы не пострадало качество фильма…
— Так и пусть себе страдает! Чем хуже, тем лучше! Кино провалится, и малый вернется в мясной бизнес. Это и есть стратегия! Ну хорошо, я вас больше не задерживаю. Вас уже небось новые идеи так и распирают? Оставьте мне первый вариант и принимайтесь за работу. А я, как прочитаю, вам позвоню.
Феликс не успел оглянуться, как вновь оказался на улице. Будини энергично пожал ему руку, вручил батон колбасы и две банки печеночного паштета и испарился. На скутер Феликс усаживался в смятенном состоянии духа. Он уже собирался отчалить, когда услышал за спиной скрип двери и голос Будини:
— Да, Зак, чуть не забыл! Еще хорошо бы туда сунуть пришельцев! Вы уж добавьте чуток, ладно?
Отрывок из сценария "Приют страха"
ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ/КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА — ИНТЕРЬЕР. ДЕНЬ
Крупным планом — лисья голова с разверстой пастью и пустыми глазницами. Общий план: обшарпанная мебель, уродливый книжный шкаф и повсюду, куда ни глянь, чучела животных. В кабинете лицом друг к другу сидят директор "Приюта Святого Луки" профессор Шлокофф и старшая медсестра мадемуазель Фишер.
Крупным планом — лицо профессора. Изможденное, с впалыми щеками. Один глаз дергается в нервном тике. Редкие волосенки. Справа от профессора — побитое молью кривое чучело куницы с застывшей на морде гримасой отвращения.
Профессор Шлокофф. Итак?
Камера перемещается на мадемуазель Фишер. Черные волосы, собранные в пучок. Белый халат застегнут на все пуговицы. Над ней на стене — голова кабана.
Мадемуазель Фишер (не скрывая недовольства). На сей раз Маринетта Шамину. Четвертый случай за пол года!
Профессор Шлокофф (обреченно). Это катастрофа!
Мадемуазель Фишер. Слухи расползаются. Кое-кто впадает в психоз. Аббат Сен-Фре забаррикадировался у себя в комнате и отказывается ее покидать. На двери вывесил табличку: "Сатана, go home!", а когда медсестра попыталась прорваться к нему силой, он чуть не задушил ее катетером.
Крупным планом — разинутый рот директора и зияющая пасть лисицы.
Мадемуазель Фишер. Вы возьмете на себя труд известить семью мадемуазель Шамину?
Профессор Шлокофф. Это-то как раз самое простое. Родственники повозмущаются для проформы, но совсем чуть-чуть, потому что на самом деле испытают большое облегчение. Опять-таки, для нас это скорее хорошо, чем плохо. Если люди узнают, что в "Приюте" бесследно исчезают пациенты, они охотнее будет устраивать сюда своих бабушек и дедушек.
Крупным планом — неодобрительные взгляды мадемуазель Фишер и кабана.
Профессор Шлокофф. Шучу, шучу. Извините — нервы. Но от меня-то вы чего хотите? Полиция так и не напала на след. Похоже, махнули на это дело рукой. Подумаешь, несколькими стариками стало меньше!
Мадемуазель Фишер. Пока нам удается держать происходящее в тайне, но долго это не продлится. Сегодня утром уже приходил какой-то журналист — выспрашивал, вынюхивал.
Звучит музыка — резко и пронзительно. В кадре — лицо профессора; по лбу стекает капля пота. Он хватает чучело хомяка и принимается нервно мять его в руках.