— Я продолжаю, — с недовольным видом прервал их президент. — "Луиза успешно прошла три испытания, необходимые для вступления в общество: пробежала стометровку меньше чем за пять минут, вспомнила, какой нынче год, меньше чем за десять секунд, и самостоятельно сменила себе памперс".
— По-моему, аббат Сен-Фре вполне способен со всем этим справиться, — снова подала голос Одетта. — Почему ему никто не предлагает вступить в ВВ?
— Напоминаю статью первую нашего устава, — вздохнул Фердинан. — "Доступ в тайное общество закрыт любому человеку, носящему имя аббат Сен-Фре".
— Ну хорошо, — сказала Мадлен, — а мы можем ходатайствовать перед администрацией о внесении некоторых улучшений?
— Каких еще улучшений? — заволновался президент.
— Например, установки автомата с презервативами в холле. Вообще-то они должны стоять в каждом общественном месте!
— У нас тай-но-е общество, — по слогам произнес Фердинан и скрипнул зубными протезами. — Следовательно, мы должны вести себя тише воды ниже травы. Не забывайте самую важную статью нашей хартии: "Члены общества клянутся свято хранить тайну серии Зет". И Луиза только что принесла нам эту клятву.
— А зачем это надо? — поинтересовалась Одетта. — И что это еще за тайна серии Зет?
— Да мы уже не первый месяц об этом говорим! — возмутилась Сюзанна.
— Ну, значит, я прослушала, — захныкала Луиза. — Вы же знаете мой диагноз. Болезнь этого, как его… Вроде кончается на "мер"…
— Оппенгеймер? — предложила Мадлен и для убедительности постучала Шарля по колену.
— Нет.
— Гевюрцтраминер? — не унималась Мадлен. Ее нервная энергия требовала выхода, и она испытывала на прочность мениск своего супруга.
— Нет, не то…
— Свинка? — ехидно подсказала Сюзанна.
— Возможно… — засомневалась Одетта. — Во всяком случае, это слово я точно раньше слышала…
— Мы отвлекаемся! — призвал всех к порядку Фердинан. — В последний раз напоминаю, что главная наша цель — это обеспечить себе защиту. Следовательно, сберечь тайну серии Зет! Опасность приближается, и мы не можем сидеть сложа руки. Это всем ясно?
— А что значит "сидеть сложа руки"? — спросила Луиза.
— А насчет презервативов, выходит, дохлый номер? — гнула свое Мадлен.
— Что вы делаете в моей комнате? — вдруг крикнул неожиданно проснувшийся Шарль.
— Тише! — громовым голосом возопил Фердинан. Он успел забраться на тумбочку и теперь взирал на остальных сверху, завернувшись, как в тогу, в оранжевое порывало с бахромой. — "Кто смеет говорить, когда велю молчать я?" — выспренно продекламировал он, подражая актерам "Комеди Франсез".
Александрийские ритмы Гюго возымели свой эффект. Все притихли. То была победа Поэзии над канцелярщиной, Культуры над хаосом и прекрасный пример для грядущих поколений. Впрочем, вернемся к нашему повествованию.
Фердинан спустился вниз со всей грацией, какую позволял застарелый радикулит, и направился за кулисы, объявляя на ходу: "Пора отчитаться о проделанной работе перед Бессмертным".
Бессмертным? При упоминании этого имени на всех словно дохнуло потусторонним ветром. Лица застыли в почтительном испуге (следует отметить, что кликуха действительно нехилая).
Среда 21 апреля, 18.15 — улица Муфтар
Дверной звонок фэн-шуй разразился гармоничным и дружелюбным тренканьем, преисполненным жизнелюбия, — очень вовремя, учитывая состояние Софи. Дверь открылась. На пороге стоял пожарный, вернее, форма пожарного с Зоиной тетушкой внутри.
— Извините за наряд, — вместо приветствия сказала Мари-Жо, — некогда было переодеться. Выковыривали из микроавтобуса группу паломников, направлявшихся в Лурд. Это прямо чудо.
— Что они выжили? — спросил Феликс.
— Нет, что я к вам не опоздала. А вот и наш ангелочек! — завопила она при виде Зои, сжимавшей в кулачке пук кошачьей шерсти. — С днем рождения! Тетя Мари-Жо принесла тебе подарок!
— Что надо сказать? — обратился Феликс к дочери, уже срывающей с пакета подарочную упаковку.
— Ничего не надо говорить! — вмешалась Софи. — Пусть лучше помолчит. Меня бы крайне удивило, если бы мы услышали от нее "спасибо".
— Что-то вы оба какие-то нервные, — заметила Мари-Жо. — У вас неприятности?
— Катастрофа! — в один голос воскликнули Софи и Феликс.
— Что случилось?
— Меня посадят в тюрьму! — простонал Феликс.
— Я потеряла Зоину пустышку! — прошептала Софи.
"Семейная жизнь — это самый надежный способ найти в другом человеке понимание", — часто повторяла твоя бабушка, обеспокоенная пристрастием внука к виртуальному флирту через Интернет. Ты очень любил свою бабушку, но какие глупости ей случалось изрекать…