— Об этом позже. А пока месье Кустей хотел бы вас кое о чем спросить. Однако, поскольку у него отсутствуют голосовые связки, он поручил задать свой вопрос мне.
— Я вас слушаю.
— Конечно, это мелочь… И вам она наверняка покажется пустяком, но… Месье Кустей желает знать, не собираетесь ли вы вернуть ему его ногу.
Четверг 22 апреля, 19.00 — набережная Орфевр
"Встречаемся на набережной Орфевр"… В ушах Феликса эта реплика инспектора звучала музыкой из детектива. Недурно было бы, если бы сейчас на город опустился густой туман. Феликс ясно представил себе фигуру Галашю, застывшую под разбитым фонарем, с лицом едва освещенным огоньком сигареты. Подошел бы также проливной дождь, хлещущий косыми струями по плечам инспектора, угрюмо стоящего в насквозь промокшем плаще, а заодно — по хмурым лицам случайных прохожих. В крайнем случае его устроил бы ледяной ветер, охапка кружащих по мостовой опавших листьев и воющий пес. Ну, просто для атмосферы. К сожалению, в тот четверг 22 апреля на набережных Сены в семь часов вечера стояла прекрасная погода. Катили велосипедисты, в огромных количествах вышагивали беременные женщины, разгуливали голуби, кося безумным глазом и выводя идиотские рулады. Одним словом, обстановка была самая что ни на есть обыкновенная. Даже Эрнест Галашю, одетый почему-то несколько неряшливо, больше походил на банковского служащего, чем на сыщика из учреждения, расположенного в доме номер 36.
— Виржиль не с вами? — спросил инспектор злобным голосом человека, задающего глупый вопрос.
— Видите ли… Братья разделились… — забормотал Феликс смущенным голосом человека, пытающегося дать на него умный ответ.
— Я же приказал вам оставаться вместе!
— Он решил иначе. Это ведь он — полицейский.
— Кхм… Ну да, в каком-то смысле… — промямлил Галашю.
— Простите, не понял?
Инспектор огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и шепотом сказал:
— Только никому не говорите. Он три раза провалился на вступительном конкурсе. Я беру его с собой на задания, чтобы он поучился.
— А разве так можно?
— А вот уж это не ваше дело! Только попробуйте кому-нибудь проболтаться! Обещаю вам еще один сеанс развлечений в холодильнике!
— Вы угрожаете мне пыткой?
— Ну угрожаю, и что с того? У каждого свои вкусы! Ладно, хватит об этом. Сейчас позвоню Виржилю, выясню, где он, а потом вы расскажете мне, что вам удалось разузнать.
Инспектор отошел на несколько шагов и завел оживленный телефонный разговор, постукивая себя по лбу сначала рукой, потом трубкой и, наконец, фонарным столбом. После этого он вернулся к Феликсу.
— Ну что?
— Все в порядке. Он с шести часов ждет нас на набережной Бранли. Я велел ему составить отчет.
Письменное задание — пусть потренируется. Теперь докладывайте. Что насчет вашего подозреваемого?
Феликс объяснил, что его тройняшка доехал на метро до Северного вокзала, затем зашел в супермаркет "Монопри" на улице Эдвиж Фенеш, где приобрел веревку и большой моток скотча, после чего проследовал в широко известное заведение — книжный магазин Норбера Мутье под названием "Кинокомиксы".
— Что еще за Норбер? — удивился Галашю.
— Норбер Мутье! Издатель журнала "Монстр Б". Он даже снял пару-тройку фильмов. Может, видели его "Трепанатора"?
— Боже упаси. И что ваш тройняшка там делал?
— Я не стал заходить внутрь, чтобы он меня не раскрыл. Но заметил, что он вынес из магазина DVD-диск. Потом он свернул на Страсбургский бульвар и пошел в кино. Тут-то я и понял, что с ним дело нечисто. Потому что он пошел не просто в кино… — Феликс понизил голос и для пущего саспенса сделал паузу.
— Ну? Рожайте уже! — брюзгливо поторопил его Галашю, который ни черта не смыслил в саспенсе.
— Это был кинотеатр "Бради", принадлежащий Жан-Пьеру Моки! Тот самый, в котором Эмиль Гаригет много лет работал киномехаником! Вот вам доказательство!
— Доказательство чего?
— Того, что он знал Эмиля!
Инспектор принялся выполнять комплекс дыхательных упражнений, к которому для сохранения душевного спокойствия часто прибегал в разговорах со своим сыном Виржилем.
— Месье Зак… — раздельно проговорил он. — Не хотелось бы вас огорчать, но подумайте немного, а?
Если тройняшка присутствовал на похоронах Эмиля, предполагается, что они были знакомы, не так ли?
Феликс зажмурился и потряс головой:
— Ну конечно! Как же я сразу не сообразил!
— Нас интересует другое, — продолжил Галашю, хорошенько провентилировав легкие. — Какого рода отношения они поддерживали. Ну ладно, что он делал потом?