– И он никогда не выходит на улицу?
– Нет. Ну разве что иногда выполняет мои поручения.
– Как это?
– Когда-нибудь расскажу.
– Мистер Круковер, а можно Айван придет сюда, чтобы с вами познакомиться?
– Видишь ли, Эмма, это не входило в мои планы, но раз так получилось, то я, пожалуй, соглашусь.
«Жизнь пишет свой сценарий и, вместо того, чтобы сопротивляться, лучше перевернуть страницу и посмотреть следующий акт», – напечатал Круковер.
«Конечно, я предполагал, что, как только книга увидит свет, меня начнут искать и кто-то непременно догадается, где я. Мне было интересно проследить, как именно это произойдет. Получилось забавнее, чем я предполагал: меня нашла девочка, которая не знает русского языка, да и вообще книг не читает, потому что занята поиском счастья.
Но именно благодаря ей моя последняя книга не будет последней. Я опять пишу, а значит, живу. А когда я пишу, то так благодарен судьбе, что не могу ни на кого сердиться. Судьба была благосклонна ко мне – я прожил тысячу жизней в придуманных мной мирах. Я благодарен всем, с кем столкнула меня судьба, и давно нашел оправдания всем, кто нанес мне обиды. Кроме одного. До недавнего времени я не мог простить человека, который украл мою рукопись. Я ничего не смог доказать и плакал от бессилия. Но я не сомневался, что он непременно прочтет мой последний роман – он читал все мои книги. И тогда я включил в сюжет его предательство и мое бессилие. И я, и он, и другие люди из нашего окружения были вполне узнаваемы. Я описал несколько событий, которые должны были произойти с нашими общими знакомыми: я знал, что один из них скоро вернется из путешествия, и что другой получил крупную сумму по завещанию, но ждет истечения шести месяцев, чтобы оно вступило в силу. По сюжету, похожий на меня герой умирал, а с моим врагом произошло то, чего он заслужил – всплыл факт кражи моей рукописи, благодаря которой он прославился. Попутно выплыли и другие его делишки, последовал арест, от него отвернулись близкие, его ждали тюрьма и позор.
Я был болен и мечтал только об одном – завершить работу над книгой. Я полагал, что они прочтут роман после моей смерти, узнают меня и узнают себя, поймут, что я предрешил их судьбу, испугаются и все получится само собой. Я умру, а все покатится по моему сценарию. Я описал свои похороны, его арест, поставил точку и отправил рукопись редактору. А потом подумал – а какого черта я должен умирать? Куда интереснее жить, наблюдать за исполнением своих предсказаний и продолжать делать то, что извлекает тебя из этого пространства и дает возможность твоему ангелу-хранителю отдохнуть. А мне с ангелом и так не слишком повезло, он у меня босяк и шалопай… А каков ваш ангел, таково и ваше счастье.
Я потребовал возвращения рукописи для доработки. Выкинул последние страницы с описанием похорон, и мой герой не умер, а просто ушел из дому, оставив записку: "Так надо". Я отправил роман издателю, потом собрался, взяв с собой только самое необходимое и тихонько покинул дом, оставив на столе записку: "Так надо".
Я поселился в Тупиковом переулке и стал ждать известий. А пока мне интересно, что будет дальше – я точно не умру.
Я, пожалуй, встречусь с этим пекарем, Айваном – уж больно хлеб вкусный у него получается. А книги я думал Мареку вернуть, чтобы они продолжали свой путь, но если Айван согласится, я отдам ему все книги на русском. А на английском – Эмме. Она возьмет. Хорошо, когда человек находится среди книг. Возможно, прочтет когда-нибудь. Я скажу ей, что среди них есть та, где написано как стать счастливым. Пусть ищет. А в томик Аристотеля вложу закладку, как раз на той странице, где сказано: "Счастье человека состоит в беспрепятственном приложении его преобладающей способности". И все. И баста. Я вернусь. То-то будет шуму, крику и пресс-конференций! В конце концов, не рукопись – ценность, а моя голова. И она мне еще послужит.
А новую книжку в дороге допишу. Это будет сказка про волшебную пекарню, которую может пробудить к жизни аромат свежевыпеченного хлеба – лучший аромат в мире, несущий покой и вселяющий надежду на счастье».
Евгения Горац. Нью-Йорк, 2018