— Смотрите!
И тут они замечают вечернюю звезду. Она висит над дровяным сараем, яркая и блестящая, как один из бриллиантов прапрабабушки Аббэ.
— Это Венера, — говорит дядюшка Нильссон. Так называется эта вечерняя звезда, ты знаешь, малышка Мадикен?
Нет, Мадикен ничего такого не знает. И тётушка Нильссон тоже.
— Что звёзды можно видеть — это одно дело — рассуждает тётушка Нильссон — Но вот как можно разглядеть их названия — это мне невдомёк.
Дядюшка Нильссон смотрит на неё долго и ласково, и потом говорит:
— Прекрасна ты в наивности своей, Перепутлялочка моя!
Потом приходит Альва, чтобы отвести Мадикен домой. Тётушка Нильссон угощает её сахарным кренделем. Альва с удовольствием его берёт. А. по дороге к дому она говорит Мадикен:
— Эх, взять бы щётки да литров пять жидкого мыла и выскоблить бы у Нильссонов всю кухню! Такая уборка снится мне иногда по ночам.
Когда Мадикен возвращается домой, Лизабет уже в постели. Но она ещё не спит, и Мадикен рассказывает ей о том, какое страшное дело сотворят с тётушкой Нильссон, когда она умрёт. Не кажется ли Лизабет, что это самое чудовищное из всего, о чём ей только доводилось слышать в её жизни, спрашивает Мадикен.
— А, ерунда, она же никогда не умрёт, уверенно говорит Лизабет.
— Дурочка, все люди умирают, — возражает ей Мадикен.
— А я — нет, — утверждает Лизабет.
И вот Мадикен лежит в своей кроватке, но заснуть не может. Она думает о тётушке Нильссон и время от времени вздыхает.
— О чём ты вздыхаешь? — справляется Лизабет.
— О том, что бедность так беспомощна, — отвечает Мадикен.
Но из всего этого Лизабет не понимает ни словечка, да к тому же ей хочется спать.
Несколько дней подряд Мадикен не ходит в Люгнет. Она не решается взглянуть на тётушку Нильссон. Ей даже подумать страшно, какая беда стряслась с несчастной женщиной.
Однажды после обеда, возвращаясь домой из школы, Мадикен замечает Альву, которая поджидает её у калитки. Альва так рада, что вся сияет, даже издали заметно.
— Мадикен, знаешь, что случилось? — спрашивает она.
— Тебе достался самый большой выигрыш, — догадывается Мадикен — а то чему бы тогда Альва так радовалась?
— Ещё чего! — отмахивается Альва — Я — нет, а вот ты выиграла триста крон. Разве я не говорила, что повалят такие деньги, что всё кругом заблестит?
— Ой! — ахает Мадикен и краснеет до ушей.
Деньги лежат у Альвы в кармане передника. Мадикен должна пересчитать их. Ну да, всё точно: две бумажки по сто крон и две по пятьдесят, итого триста крон. Никогда ещё Мадикен не была так богата.
Альва смеётся, кружится с ней в танце и говорит, что сегодня счастливый день. И подумать только, как мама с папой обрадуются, когда узнают обо всём. Мадикен тоже кажется, что они обрадуются. Но всё-таки несправедливо, что Альва не выиграла ничего.
— Так уж бывает на свете, — говорит Альва — Одни выигрывают, а другие — нет, туг уж ничего не поделаешь.
И всё же она рада, просто удивительно!
— Ты можешь рассказать о выигрыше за обедом — предлагает Альва — Только скажи об этом осторожно, чтобы они не подавились супом, твои мама с папой.
Мадикен смеётся. Вот будет здорово выдать им за обедом такую неожиданную новость!
И вдруг мимо них по узкой улочке проходит тётушка Нильссон. Она продавала на площади свои крендели и теперь возвращается домой в Люгнет. Она идёт медленно, потому что изрядно устала.
— Как вы себя чувствуете? — спрашивает Альва.
— Паршиво, — говорит тётушка Нильссон — Что-то у меня всё шкворчит в животе, а что — не знаю.
И она тут же исчезает. А Мадикен как стояла, так и стоит, только вся радость её сразу улетучивается. Она снова вспоминает об ужасном происшествии с тётушкой Нильссон, и её вновь начинает глодать беспокойство: что же это такое шкворчит в животе у бедной женщины? А вдруг от этого умирают? А вдруг смерть уже не за горами? И тогда…
Альва смотрит на неё.
— Что с тобой? Тебе плохо?
Мадикен не отвечает. Она думает. А додумав свою мысль до конца, говорит:
— Альва, мы не скажем маме с папой о выигрыше. Потому что деньги мне нужны на одно тайное дело. Ничего не попишешь: у меня должно быть ровно двести пятьдесят крон.
Такого Альва не может понять.
— Что за глупости ты придумала?
— Это не глупости, это доброе дело, — уверяет её Мадикен. Какое именно, девочка не хочет рассказывать. В конце концов Альва уступает.
— Ну что ж, это ведь твои собственные деньги — соглашается она наконец — и ты можешь делать с ними что угодно. Только не делай глупостей, прошу тебя.