– Хватит тебе притворяться, – шипит она на сестрёнку, а выйдя на площадь, Мадикен напрямик заявляет: – С тобой просто нельзя ходить по магазинам.
Такого же мнения и Альва.
На площади они встретились с Линус Идой. Линус Ида – подёнщица, она ходит по домам стирать бельё и вообще делает всякую работу, какую попросят. Она часто бывает и в Юнибаккене. А сегодня у неё, так же как у школьников, выходной. Мадикен готова всем рассказывать про свои великолепные новые сандалии, не удержалась и перед Линус Идой, но та только покачала головой:
– Ещё скандалии какие-то! Всё это – новомодные штучки! Право слово, у нас ничего такого не было, когда мы были детьми, зато мы росли крепкие и здоровье у нас было лошадиное!
Мадикен замечает, что её из-за прилавка подзывает к себе тётя Нильсон. Мадикен подходит.
– Скажи, ты не видела Нильсона? – спрашивает тётя Нильсон.
– Видала. Он сидит на качелях и занимается спиккуляцией.
Тётя Нильсон качает головой. Вечно он только и делает, что спиккулирует и философствует.
– А как на твой взгляд, он хотя бы трезвый? – спрашивает тётя Нильсон.
– Да кажется, не совсем, – говорит Мадикен.
Но тут подходят люди покупать крендельки, и вопрос о трезвости дяди Нильсона остаётся невыясненным.
А в это время Альва пошла покупать мятные лепёшки, и Мадикен сломя голову помчалась за ней в карамельный ряд. Получив по мятной лепёшке и полакомившись, Мадикен и Лисабет входят следом за Альвой в рыбную лавку Нурстрема. Альве надо купить лососины, потому что в Юнибаккене, по заведённому обычаю, подают первого мая холодную лососину под майонезом. Похоже, что во многих домах распространён этот обычай, – у Нурстрема остался только один непроданный кусок, зато очень хороший. Он стоит десять крон.
– Благодарю вас, я его беру, – говорит Альва и протягивает деньги.
Но в эту минуту отворяется входная дверь и в лавку входит бургомистерша, первая дама города. Моментально поняв, что на весах продавца лежит последний оставшийся кусок лососины, она с порога кричит:
– Ах, прошу вас, этот кусочек оставьте мне! Я жду завтра гостей.
Казалось бы, ясно, господин Нурстрем должен понять, кому лососина нужнее всех! Господин Нурстрем действительно понял, но Альве нет дела до гостей бургомистерши.
– Нет уж, извините! – говорит Альва.
Бургомистерше это очень не понравилось, и вообще, мол, она давно заказывала лососину, но господин Нурстрем, вероятно, запамятовал.
Видя, что Альва не собирается уступать, бургомистерша краснеет от злости.
– Разве вы, голубушка, не знаете, кто я такая? Я бургомистерша Далин.
– Знаю, – отвечает Альва добродушно. – Ну а вы разве не знаете, кто я такая?
– Право же, не знаю, – говорит бургомистерша.
– А я та женщина, которая купила эту лососину, – говорит Альва и спокойно кладёт рыбу в свою корзинку.
Подталкивая впереди себя девочек, Альва выходит из лавки. Но Лисабет успевает мимоходом высказать бургомистерше то, что она о ней думает:
– Ну и глупая же ты!
Лисабет хотела прийти на помощь Альве. Но Альва недовольна. Она считает, что так нельзя было говорить.
– Теперь она нажалуется на тебя маме, – говорит Альва, останавливаясь у дверей магазина. – Самое лучшее будет, если ты сейчас вернёшься и сразу попросишь прощения.
– Каттегоритчески не буду, – говорит Лисабет и крепко сжимает губы.
Альва гладит Лисабет по щёчке, чтобы немного задобрить её.
– Ну, будет тебе, Лисабет! Нельзя говорить взрослой тёте, что она глупая, даже если это правда. А теперь беги-ка и скажи, что ты очень сожалеешь о своём поведении.
Лисабет ещё крепче сжимает губы. А тут и бургомистерша выплывает из магазина, и по всему видно, что она продолжает сердиться. Проходя мимо Альвы, она фыркает, глядя на корзинку, где лежит лососина.
Альва тихонько подталкивает упрямую Лисабет:
– Ну же, Лисабет!
Но Лисабет по-прежнему не разжимает губ. Бургомистерша уже на середине площади, и тогда Лисабет кричит ей вдогонку как можно громче:
– Очень сожалею, что ты такая глупая!
Наконец наступил вечер. На Ярмарочном поле зажигают Майский костёр. Пора, кажется, надевать сандалии? Нет. Никаких сандалий! Вот тебе и раз! Мама говорит, что нельзя:
– Подумай, доченька! Неужели ты хочешь стоптать их в первый же вечер? Тогда надевай и беги скакать вокруг Майского костра!
Мадикен уверяет, что будет очень-очень осторожной. Она обещает так беречь сандалии, чтобы они нисколечко не стоптались.
Однако никакие уверения не помогают. Мама лучше знает, что такое прогулка на Ярмарочном поле. «Наденешь старые башмаки, и кончен разговор!» – говорит мама.