Мадикен подумала, что это очень несправедливо. Тётя Нильсон редко когда говорит дяде Нильсону жестокие слова. Она и сейчас ни в чём его не упрекнула.
– Не умрёшь, – сказала она. – Но как же у тебя хватило ума поставить капкан именно здесь? Разве ты забыл, что всегда пробираешься через этот лаз, когда поздно возвращаешься домой?
– Иной раз и забудешь, со всяким случается, – сурово говорит дядя Нильсон и, опираясь на тётю Нильсон, ковыляет к дому.
– Вот тебе и воротник, – тихо бормочет ему вслед Альва.
Она берёт капкан и с размаху кидает его подальше.
– Несчастный пьянчужка! – говорит она. – Пойдём спать, Мадикен!
В деревне не так уж опасно, как думает мама
Мама и папа задумали съездить в Копенгаген. Когда они об этом сказали за завтраком, Мадикен огорчилась:
– У вас всегда что-нибудь интересное, а мы с Лисабет должны круглый год сидеть дома и скучать.
Жизнь в Юнибаккене показалась ей вдруг ужасно тоскливой, даром что сейчас у неё летние каникулы.
Только что все пообедали, а теперь они с Лисабет сидят на кухонном крыльце и обсуждают свою грустную долю. Чем больше Мадикен об этом думает, тем сильнее убеждается, какие они несчастные девочки.
– Всё время только купаться, качаться на качелях да играть в крокет – так и жизнь пройдёт!
– Ты ещё забыла – нам надо поливать наши грядки и поить молоком ёжика, – говорит Лисабет. – А лучше бы съездить в Копенгаген!
– Ещё бы! – отзывается Мадикен.
И тогда они пошли к маме для серьёзного разговора. Мама мыла на кухне посуду. У Альвы сегодня выходной.
– К сожалению, детки, мы не можем вас взять, – говорит мама. – Но мы попробуем придумать и для вас что-нибудь хорошее.
– Например, вытирать посуду, да? – говорит Мадикен.
Потому что мама уже дала каждой девочке полотенце, чтобы они занялись работой.
– Послушай-ка! Госпожа Кислица! – говорит папа. Больше он ничего не сказал, он только взглянул на Мадикен, и ей сразу стало стыдно.
Папа моет пол в кухне. Мадикен знает, что, кроме него, этого не делает ни один папа во всём городе, но у неё папа не такой, как все. Мадикен это тоже знает и очень гордится своим папой. Вот только сейчас она на него обижается.
Вдруг в дверь постучали, и, кто бы вы думали, вошёл? Это был Туре из Аппелькюллена. Он принёс яйца, которые заказывала мама. Туре, кажется, огорчён, что не застал Альву. Мадикен давно уже догадывалась, что он в Альву влюбился.
Мама приглашает его остаться на чашечку кофе. Туре с удовольствием соглашается, и взрослые располагаются за кухонным столом. Они выпили одну чашечку, потом другую и третью, беседуя о том о сём. Правда, Туре от застенчивости больше молчит и только добродушно улыбается. Да и все, кто живёт в Аппелькюллене, так же добродушны и приветливы.
– Чем вы сейчас занимаетесь на ферме? – спрашивает мама.
– Сено возим, – отвечает Туре.
– Ой, значит, вы ездите на возах! Как у вас весело! – говорит Лисабет.
– А тётя Карлсон тоже возит сено? – спрашивает Мадикен.
Её очень заинтересовало, как тётя Карлсон, которая весит, наверное, сто килограммов, забирается на воз?
– Возит сено? – повторяет Туре. – Нет. Мама домовничает, доит коров. А с сеном мы трое – папа, Майя и я.
– Ой, как же у вас в Аппелькюллене весело! – снова говорит Лисабет. – Вы возите сено, у вас коровы, а у нас с Мадикен никого, кроме ёжика…
А на другое утро – вы только подумайте! – на другое утро, едва Мадикен и Лисабет проснулись, к ним входит папа и говорит, что, пока они с мамой будут в Копенгагене, Мадикен и Лисабет поживут в Аппелькюллене:
– Хотите, девочки?
Ещё как хотят! Конечно, поездка в Копенгаген куда интереснее, думают девочки, но всё-таки Аппелькюллен – это тоже хорошо! Девочки мигом вскочили с кроваток и начали собирать всё, что надо будет взять с собой. Пришла мама и помогла им укладываться, а между делом давала им наставления, как себя вести. Сколько всяких наставлений! Мама очень боится, как они поедут без неё, но папа считает, что им будет очень полезно пожить самостоятельно.
– Да и что с ними может случиться? – говорит папа. – Трудно найти более спокойное место, чем Аппелькюллен.
– А про быков ты уже забыл? – спрашивает мама. И мама напоминает девочкам, чтобы они не смели подходить к быкам, бодучим баранам и горячим коням, к сердитым коровам, к острым косам и глубоким колодцам. И чтобы они не упали в навозную яму, не свалились с воза, и чтобы они остерегались змей, клещей, оводов, шершней и других кусачих тварей.