Этому документу было три с половиной года, и ни о чем существенном в нем не говорилось. Эллис писал о полицейских собаках-нюхачах, которым вздумалось полаять в нашем номере и у нашей машины. То, что работа эта была проведена британской полицией, действительно привело к тому, что в Португалии нас объявили arguidos, но британские полицейские улик как таковых не находили, поскольку никаких улик не было.
Так что эта новость не была свежей. Мы ей значения не придали, и в Великобритании о ней поговорили день-два и забыли. Однако, к нашему смятению, португальская пресса с подачи Амарала ухватилась за нее и раздула до угрожающих размеров. Снова давались интервью, Амарал даже созвал пресс-конференцию по этому поводу, чтобы опять заявить во всеуслышание о своих взглядах.
Что меня больше всего раздражает в интервью Амарала, так это, наверное, то, что он выставляет себя человеком, который больше, чем кто бы то ни было, хочет узнать, какова судьба Мадлен, и найти ее. У меня не хватит слов, чтобы передать, как это меня бесит. Его отношение к нам и к поискам Мадлен привело к тому, что мы готовы были поверить, что во всем мире нет ни одного человека, кто хотел бы найти нашу дочь и узнать правду — всю правду — так же сильно, как я и Джерри. Неужели он думает, что с 3 мая 2007 года у нас была какая-то иная цель в жизни?
На тот момент прошло уже почти два с половиной года после того, как судья снял с нас статус arguidos. Как долго еще нам терпеть эти гнусные выпады в наш адрес? Сколько еще раз эту грязь впихнут в глотку португальцам?
Гонсалу Амарал был уличен в подтасовке показаний, под его руководством расследовали исчезновение двух девочек, и оба эти расследования не увенчались успехом. Так почему этому человеку предоставляют трибуну, с которой он может проповедовать свои абсурдные и оскорбительные идеи? Говорят, как аукнется, так и откликнется. Ради Мадлен я надеюсь, что это случится.
23
НОВАЯ ЖИЗНЬ
4 мая 2007 года я стала Кейт Макканн. В моем паспорте, водительском удостоверении и банковском счете значилось имя Кейт Хили. Я оставила девичью фамилию просто так, без каких-либо причин. Я была Хили и навсегда останусь ею. Но когда исчезла Мадлен, пресса автоматически стала называть меня Кейт Макканн. С тех пор я и стала Кейт Макканн. За одну ночь наша жизнь изменилась и я превратилась в другого человека.
То же самое, наверное, произошло и с нашей дочерью. Мадлен первая поправит того, кто назовет ее коротким именем: «Я не Мадди, я Мадлен!» И она права. Это часто происходит нечаянно или из желания проявить расположение и дружеское отношение. Журналистам прекрасно известно, как ее зовут, но они и по сей день продолжают называть ее Мадди или Мэдди. Я считаю это проявлением неуважения. К сожалению, так нередко бывает, если твое имя слишком длинное, чтобы его можно было использовать в звучных заголовках — а таких было немало.
Мы все изменились, и теперь мы не такие, как прежде. Семейству Джерри не хватает веселого и общительного «братишки». Сейчас им приходится иметь дело с очень серьезным человеком, который всегда занят и частенько смертельно устает. Я, конечно, перестала быть такой умиротворенной и неторопливой, как раньше. Теперь у меня тоже ни на что не хватает времени, и, к сожалению, я стала намного циничнее… Хотя это оправдано, я надеюсь. Я всегда ощущаю усталость и знаю, что искра, когда-то горевшая во мне, погасла. Впрочем, есть и позитивные перемены. Мы больше никогда не ругаемся по пустякам и не ворчим из-за мелких неудобств — мы понимаем, что все это на самом деле совершенно не важно. Мы осознаем и то, что нам очень повезло встретить по-настоящему добрых, хороших людей. И главное: мы научились ценить жизнь.
Не думаю, что есть какая-то сторона, какой-то аспект нашей прошлой жизни, на который не повлияло бы похищение Мадлен. Оглядываясь назад, я удивляюсь, как мы смогли протянуть до сегодняшнего дня. Если бы не крепкая связь между мною и Джерри, не знаю, удалось бы нам это. До того как наш мир перевернулся, мой отец много раз повторял мне, что нам с Джерри повезло, поскольку мы нашли друг друга. «Большинство семейных пар, — говорил он, — не имеют того, что имеете вы». Относительно других браков я ничего сказать не могу, но я правда счастлива тем, что нам удалось сохранить взаимную любовь и уважение, особенно если вспомнить, через что мы прошли. То, что мы до сих пор вместе и что нам вместе хорошо, уже само по себе достижение (о чем не раз упоминали журналисты и психологи на страницах газет). Статистика говорит о том, что большинство браков после таких испытаний распадаются.