Написала Лодовико благодарность за деликатность и тоже попросила себе оригиналов. Хоть будет, на что любоваться вечерами. И о чем вспоминать.
Лодовико откликнулся почти сразу же, написав «При первой же встрече». А потом ещё — «Кроме этого, есть и другие, покажу, посмотрите». О как. Впрочем, как жили монархи и их приближенные еще не так давно? Вся жизнь на виду. Они здесь, во дворце, живут ровно так же, удивительно ли, что все имеют про всё свое мнение и все везде суют свои носы?
3.25 О чем сожалел граф Барберини
* 73 *
История была в целом закончена, но оставалась еще пара моментов, которые, конечно, сами по себе ничего особенного не значили, но для, так сказать, общей завершенности их сильно не хватало. На Элоизу по-прежнему дулись родственники — и Доменика, и Полина. Что как ей нужно, так она бегает и скачет, а как ничего не нужно — так всё равно, что провалилась, так ей перевела недовольство матери Лианна. Ну и хотелось поговорить с Марни, задать ему пару вопросов и прояснить кое-что. И если второе могло только лишь сложиться стихийно, потому что сама она никак не была готова с ним контактировать по таким делам, то первое нужно было решать ей самой.
В пятницу утром она позвонила Доменике. Та пофыркала, конечно, но потом оттаяла и сообщила, что вообще её очень желает видеть Барберини. Который всё ещё находился в клинике, потому что отравление вызвало встряску организма, а кратковременный визит домой повлек за собой гипертонический криз и что-то там еще, и Доменика теперь не отпускала его до стабилизации состояния.
— Вот еще, — фыркнула она, — помрет там у себя и скажет потом, что я виновата!
— Скажи тогда, если я заскочу сегодня днем — это нормально?
— Заскакивай. Кстати, ты встречалась с Полиной?
— Нет, ещё не собралась.
— Собирайся скорей, приехал Валентино, и они уезжают на днях отдыхать.
— О, спасибо за информацию, а я и не в курсе была. Ладно, я позвоню, как поеду.
Потом собралась с силами и позвонила Полине. После разговора в субботу она тётке не звонила, но Полина, к счастью, была не из тех, кто копит обиды годами, она очень обрадовалась звонку.
— Вот что я тебе скажу — вечером все дела побоку, и ко мне, поняла? Приехал Валентин, и мы в субботу улетаем к теплым морям. Вечером Лина приедет, Доменику тоже позовем.
Так и получилось, что в пятницу днем Элоиза поехала в клинику Доменики, а вечером опять оказалась у Полины.
* 74 *
Элоиза предполагала, что ее намерение посетить Барберини в больнице не вызовет понимания у тех обитателей дворца, которые были с ним знакомы, поэтому никому ничего не сказала, а просто поехала в обед, и всё.
Она так до сих пор и не разобралась в своих ощущениях от знакомства с графом. Некоторая начальная доля восхищения помножилась на некоторую же возникшую в процессе общения брезгливость. Хотелось выяснить недостающее, а потом тщательно помыть руки.
И, вместе с тем, было жаль. Он и впрямь мог быть интересным собеседником, с ним можно было изредка беседовать, подобно Полине… впрочем, наверное, господин граф не пытался отравить Валентина. Иначе Полина с ним бы так дружески не общалась.
Доменика ждала в кабинете — похмыкала, посетовала на исключительную вредность пациента и напомнила, что ожидает историю.
— Ты же будешь вечером у Полины?
— Буду. Младшенькая наша — никак, а я приду.
Младшенькой она называла собственную дочь, тоже Доменику и тоже врача, только детского. Всё остальное семейство именовало ее Терцией.
— Вот там и расскажу что-нибудь. Полина ведь тоже среди тех, кто хочет всё знать.
— Ладно, иди к этому обормоту. Не жалей его слишком — он практически в порядке, ещё нас всех переживёт!
— Ты меня обрадовала. А то я некоторым образом чувствовала свою вину — это же благодаря мне он напился той дряни. С другой стороны, было невозможно сделать так, чтобы никто не пострадал. Поэтому — поделом ему, и вообще Полина его насчет меня предупреждала.
— А он не послушал, конечно. Нет, он крайне неприятный пациент, не только потому, что неприятен мне вообще, а еще ведь он везде сует свой длинный нос и желает знать, почему его лечат именно так, а не иначе! И при этом не желает сменить клинику и врача, я ему первым делом предложила.